Дело Кирилла Серебренникова

18.01.2019, 09:09

«Есть вопросы к совести товарища Педченко»

22-е заседание по делу «Седьмой студии»: завершен допрос одного из ключевых свидетелей обвинения

18 января в Мещанском суде Москвы завершился допрос одного из ключевых свидетелей стороны обвинения — юриста Валерия Педченко. Отвечая на вопросы участников процесса, он заявил, что никогда не передавал деньги Итину, Малобродскому или Серебренникову. После окончания допроса гособвинение продолжило читать тома дела.

22-е заседание по делу «Седьмой студии». Главное

На заседании был завершен допрос свидетеля стороны обвинения Валерия Педченко. Он рассказал суду, что «по движению денежных средств» он контактировал в «Седьмой студии» только с бухгалтерами Ниной Масляевой и Элеонорой Филимоновой. «Они сообщали мне номера платежек и на какие организации будут перечисленные средства. Ни с Итиным, ни с Вороновой, ни с Серебренниковым, ни с Малобродским я по этим вопросам никогда не общался»,— заявил свидетель Педченко.
Валерий Педченко в ответ на вопрос адвоката Дмитрия Харитонова сообщил, что в мае 2012 года еще не сотрудничал с «Седьмой студией». При этом в деле есть показания Педченко, согласно которым он слышал, как в мае 2012 года продюсер Екатерина Воронова звонила Кириллу Серебренникову, говорила, что привезли деньги; что затем видел, как она брала их и отвозила режиссеру якобы для покупки квартиры в Германии. На уточняющий вопрос адвоката Харитонова, как Педченко мог слышать разговор, если еще не сотрудничал со студией, тот ответил, что разговор «мог быть в более поздний период». «Вы фантазируете сейчас»,— уточнил у него адвокат на заседании. «Нет»,— ответил свидетель. Серебренников заявил, что он Педченко не знает, вопросов у него к нему нет, что есть вопросы только «к совести товарища Педченко».
Адвокат Ирина Поверинова спросила у свидетеля Педченко, откуда в деле есть его показания, что Апфельбаум якобы должна «пролоббировать тендер на 210 млн руб.». Он ответил, что этого документа не видел, информацию о сумме сказал следователям «со слов Масляевой» и не знает, были ли выделены деньги.
После допроса свидетеля гособвинение вернулось к чтению томов уголовного дела. Во время заседания было исследовано пять томов дела — с 92-го по 97-й. В них встречаются документы, которые, по версии стороны защиты, документами не являются. «Хочу обратить внимание суда, что документ не является ведомостью, а является черновиком»,— заявила адвокат Ксения Карпинская по одной из ведомостей, а затем делала аналогичные указания и по ряду других документов.

Режиссер, худрук «Гоголь-центра» Кирилл Серебренников
Фото: Эмин Джафаров, Коммерсантъ / купить фото

15:22. Судья Аккуратова дочитала 97-й том и объявила, что заседание на сегодня закончено.

Защита просит дать пояснения, как обвинение далее собирается представлять доказательства. Поднимается прокурор Игнатова и говорит, что они имеют право представлять доказательства так, как считают нужным. По ее словам, все, что представляется, есть в деле. «Но поскольку вы у нас спрашиваете, уважаемый суд,— обращается прокурор Игнатова к госпоже Аккуратовой,— то

мы планируем допросить свидетелей Дорошенко, Синельникова, Войкину, Филимонову и Масляеву по мере явки этих свидетелей».

По словам прокурора, если кого-либо из свидетелей не будет, то их показания следствию зачитают на суде.

Судья завершает заседание. Следующее состоится 21 января в 11:00.

14:51. Читая материалы тома, судья Аккуратова вставляет комментарии, которые прокуроры не делали. Например, в ее речи встречаются такие фразы: «Документы, похожие на черновики», «Представлены ксерокопии документов».

14:48. На очередной уточняющий вопрос адвоката Карпинской прокурору за него отвечает судья Аккуратова:

«Не надо спрашивать! Как оглашено, так оглашено!»

Аккуратова просит прокурора отдать ей том дела. Листая его, она сама начинает оглашать материалы.

14:42. В томе встречает договор. Поднимается адвокат Карпинская: «Нам представляется доказательство, которое я должна оценить в прениях. Что я должна сказать, что это ''какой-то непонятный договор, непонятного содержания''?» «Но прокуратура это представляет как доказательство.— возмущается она.— Документы сложены таким образом, что их можно так повернуть, а можно так повернуть. С одной стороны оглашают оборот документа, а потом другую сторону. Понять, что происходит не представляется возможным».

14:39. Адвокат Харитонов обращает внимание на ведомость от 2015 года. Он говорит, что в ней перечислены все сотрудники «Седьмой студии», называет фамилии актеров. По его словам, это реальные сотрудники студии, а «не знакомые Масляевой»: «Это говорит о том, что когда Масляева покинула пост главного бухгалтера, стали наводить порядок».

14:38. Малобродский обращает внимание суда на одну из оборотно-сальдовых ведомостей за 2011 год.

— Пометки в документе не относятся к тому периоду, который указан.— говорит он.— (Этот документ) заставляет нас относится к показаниям свидетеля Педченко как к недостоверным.

— Этот документ не является документом бухучета. Если прокуратура называет его документом бухучета, от этого он не становится документом бухучета.— говорит Карпинская.

— Возможно, в деле есть настоящие документы бухучета за те же числа, а не набор черновиков,— продолжает она. Все это, по ее словам, свидетельствует о недобросовестности прокуратуры в представлении доказательств.

14:25. Далее в 97-м томе идут оборотно-сальдовые ведомости. Поднимается адвокат Карпинская.

— Почему вы решили, что документом является эта страница, а не оборотная? — говорит она.

— Там другие документы? — спрашивает прокурор.

— Да,— поддерживает Карпинскую адвокат Харитонов.— Просто это все черновики, непонятно откуда взявшиеся.

— Если хотите обращать внимание на оборотные листы, обращайте,— говорит прокурор.

— Обращаем внимание, что то, что читает прокурор — это документы, которые появились непонятно откуда в деле,— говорит один из защитников.— Записи ручкой синего цвета. Откуда мы знаем, что это за записи и какую смысловую нагрузку они несут?

— Вы даете оценку, что это черновик. Это оценка,— говорит прокурор.

— Что вы представляете суду? Документы без подписи, без всего,— отвечает ему адвокат Карпинская.

— Защитник, прекратите,— говорит судья.

Прокурор читает материалы тома дальше. Карпинская начинает почти по каждому названному документу делать замечания. «Хочу обратить внимание суда, что (...) лист не является ведомостью, а является черновиком»,— говорит она и повторяет это из раза в раз, когда прокурор зачитывает содержание встречающихся ведомостей.

13:53. Заседание возобновляется. Теперь вместо прокурора Надежды Игнатовой материалы дела читает ее коллега Олег Лавров. Исследуется том 97. Он начинается с оборотно-сальдовых ведомостей, реестров приказов, карточек счета.

13:27. Том 96 исследован. Адвокат Лысенко просит перерыв. Судья объявляет перерыв на 10 минут.

13:20. Исследуется том 96. В нем тоже идут документы «Седьмой студии» с «Маркет групп». Также есть документы по «Мегаполису». Затем встречаются лицензионные договоры между «Седьмой студией» и «Гоголь-центром». Поднимается Малобродский и говорит, что речь идет о спектакле «Метаморфозы», «который впоследствии эксплуатировался по лицензионному договору на ''Гоголь-центре'', но в данном договоре описываются гастроли в Риге». По его словам, райдер был адаптирован, и в нем были другие цены, а все оборудование брали в аренду.

12:48. Исследуется 95-й том дела, половину которого составляют документы по «Маркет групп».

Затем идут документы по ООО «Мегаполис»: квитанции, договоры, акты. Прокурор Надежда Игнатова говорит, что под договорами и другими документами стоят печати и подписи «Седьмой студии», но она не называет фамилии подписавшего.

12:34. В 94-м томе встречаются документы «Маркет групп».

Адвокат Карпинская обращает внимание, что в документах написано «Макет групп», а печать стоит «Маркет групп». «Совершенно верно»,— говорит прокурор Игнатова и продолжает читать материалы тома.

Далее перечисляется ряд аналогичных документов на «Макет групп» с печатями «Маркет групп».

12:00. Возобновляется заседание. Поднимается адвокат Карпинская. Она говорит, что суд установил порядок представления доказательств: письменные, затем допрос свидетель. Но гособвинение нарушило этот порядок, говорит Карпинская. Она просит заранее предупреждать об изменении представления доказательств, а также сообщить, на какие даты будут вызваны свидетели.

«Если бы нам сказали, что завтра будет свидетель Педченко, этого ходатайство не возникло был»,— дополняет Карпинскую адвокат Харитонов. «Давайте определимся с порядком исследования доказательств»,— добавляет адвокат Лысенко. Судья выслушивает адвокатов, а затем позволяет прокурорам вновь перейти к оглашению томов уголовного дела. Гособвинение исследует 93-й том дела.

11:42. Вопросы свидетелю обвинения Педченко задает судья Аккуратова.

— Большой ли был список тех, кто получал зарплату?

— Не помню.

— Там должности, фамилии?

— Нет, ничего не видел.

Вопросы задает прокурор Олег Лавров.

— Вы сказали, что за наличный расчет покупать товары дешевле, чем за безналичный. Поясните, почему?

— Допустим, официальная аренда осветительного оборудования стоила раз в пять дороже того, чем платилась осветителям. Когда мы составляли договоры, там суммы были нереальные, а тут — пять тысяч за спектакль.

— Вы знаете по конкретному примеру или это распространенная практика?

— Это была раньше распространенная практика, сейчас люди уходят от таких расчетов.

— Почему такой порог высокий (по наличному и безналичному расчету.— “Ъ”)?

— Либо ты платишь фирме, либо работник пришел, четыре софита за пять тысяч поставил на два спектакля… Причем это не его оборудование, а какого-то другого театра.

Прокурор просит все же пояснить, почему такой высокий порог.

— В советские времена водкой расплачивались за то, что вам нужно вспахать территорию огорода. А если пойдешь в колхоз, там тебе скажут, что 20 руб. платить надо.

— «Седьмая студия» в таком образе действий была заинтересована?

— Вот смотрите, вы на 30 тысяч рублей могли провести один спектакль либо пять спектаклей. Себестоимость была ниже.

<...>

Вопросы задает Апфельбаум.

— Вы сказали, что «Апфельбаум должна пролоббировать тендер на 210 млн руб.». В заседании мы выяснили, что не на 210 млн руб., а меньше. Какие-то детали можете привести?

— Нет.

<...>

Вопросы задает Малобродский.

— Речь шла о некой принципиальной схеме по осветительному оборудованию. В связи с каким договорами, спектаклями и какими коллизиями использовалась эта схема?

— Спектакли, которые ставились на «Винзаводе», по той бешеной аренде, которая была… Давайте не будем углубляться.

— Нет, хотелось бы углубиться.

— За какой спектакль при мне платились денежные средства, я не назову.

— То есть это предположения? Меня интересует спектакль, эпизод, случай.

— Не могу ответить.

Экс-генеральный продюсер «Седьмой студии» Алексей Малобродский
Фото: Эмин Джафаров, Коммерсантъ

Вопрос задает судья.

— Что с арендой? С кем был заключен договор? На какую сумму? На какой период?

— У «Седьмой студии» с «Винзаводом» очень огромная сумма аренды была. Потом были вынуждены уехать в более мелкий офис, манипулировали, чтобы снизить суммы аренды.

— Все? Больше ничего не знаете?

— Больше ничего не знаю по договору аренды. <...>

Больше ни у кого нет вопросов. Свидетеля отпускают. В процессе перерыв на 5 минут.

11:34. Далее вопросы задает адвокат Карпинская. Она пытается выяснить, когда в первый раз Педченко встретился с Малобродским: это было, как он сейчас говорит, в «Модерне» или, как говорил ранее в своих показаниях, на «Винзаводе»?

Педченко говорит, что точно не помнит, но со временем подробности вспоминаются. «Я там сбился немного»,— говорит он про свои показания на следствии.

— Вам Воронова была представлена как генпродюсер через два дня после знакомства с Малобродским. Когда вы успели пообщаться с Малобродским и обсудить обналичивание? —спрашивает Карпинская.

Педченко говорит, что через неделю, но точно не помнит. Карпинская спрашивает, когда он лучше помнит — при допросе у следователей или сейчас? Он говорит, что сейчас. На заседании 16 января Педченко говорил, что лучше помнил на допросе у следователей. На это ему указала Карпинская. Он отвечает, что допрос длился четыре часа, что он уставал, не все вспомнил.

— Вы встретились с Вороновой через два дня после встречи с Малобродским, тогда Воронова уже была генпродюсером?

— Была назначена Воронова.

— Когда же вы обсуждали вопросы по обналичке?

— У нас была одна единственная встреча.

Отвечая на вопросы Карпинской, свидетель часто говорит, что не помнит, что прошло много времени.

11:29. — Когда она болела, когда лежала в больнице?

— Летом 2012 года — с коленями…

— Какой период был: день, неделя, месяц?

— Операцию на колени ей делали — это два дня…

— Вы без нее в офис приезжали?

— Я приезжал по ее поручению.

— Кто тогда занимался финансовыми делами?

— Не знаю.

— Работа там останавливалась?

— Да.

— Были ли моменты, когда команды она давала из дома?

— И по телефону.

— Вы лично Масляеву в Минкульт возили?

— В Минкульт нет. По-моему, она сама ездила. Может быть, один раз возил.

— Откуда вам известно, что она ездила в Минкульт?

— Она систематически отчеты сдавала.

— «Систематически». Мы можем так записать?

— Да, систематически, периодически.

— К кому она ездила?

— Не помню.

— Вы как юрист могли запретить людям заниматься незаконной деятельностью?

— Снимается вопрос,— говорит судья.

— Вы понимали, что Масляева делает что-то не так, что нарушается закон?

Свидетель молчит.

11:20. Адвокат Поверинова продолжает задавать вопросы.

— Как часто вы были в офисе?

— Два-три раза в неделю,— отвечает Педченко.

— В вечернее время вы были там?

— Нет.

— Какая-то деятельность происходила или вы видели только двух человек?

— Деятельность происходила. Актеры заходили, зарплату получали.

— Там проходили какие-то спектакли, приходили зрители?

— Проводились спектакли, приходили зрители.

— То есть вы были очевидцем?

— Деятельность велась однозначно.

— Рояль когда появился?

— Я пришел. Рояль уже был. <...>

11:05. Вопросы свидетелю Педченко задает адвокат Поверинова.

— Против Враговой дело было возбуждено?

— Нет.

— Это была проверка?

— Да. Был отказ в возбуждении уголовного дела.

— Вы в это время были действующий адвокат? Могли ли вы в 2011—2013 год заниматься какой-либо деятельности, кроме адвокатской практики?

— Такая деятельность не запрещена. В 2016 году палата меня исключила за неуплату взносов.

— В каком году вы узнали, что готовится проект «Седьмая студия», хотя он не так назывался?

Свидетель начинает отвечать не по вопросу, а про Врагову.

<...>

— Как назывался документ, по которому было выделено 210 миллионов рублей? Что это за документ?

— Данный документ я не видел. Информация про 210 миллионов была известна со слов Масляевой.

— Когда она вам рассказала?

— Где-то в 2011 году.

— Тогда деньги были выделены?

— Не знаю.

10:59. — C августа 2013 по март 2014 были обналичены денежные средства на сумму не менее 40 миллионов рублей,— цитирует показания Педченко адвокат Лысенко.

— Да, не менее, но не помню точно сколько,— говорит Педченко.

— Кто занимался учетом наличности?

— Кассу вела Войкина.

— Еще раз задаю вопрос. Почему при допросе в 2017 году вы такие детали рассказываете, а здесь в суде вы говорите, что не знаете?

— Потому что ваш вопрос сформулирован некорректно.

<...>

10:54. Адвокат Лысенко спрашивает, под какие проценты обналичивались деньги. Педченко говорит, что уже отвечал на этот вопрос на прошлом заседании. Далее Лысенко спрашивает, были ли задержки при поступлении наличности. Педченко говорит, что были задержки до двух-трех недель. «Масляева просила меня лично контактировать с Дорошенко»,— отвечает свидетель на еще один вопрос адвоката.

— Оговаривалось ли предельная сумма перечислений? — спрашивает адвокат Лысенко.

— Нет,— отвечает Педченко.

— Кто передал список фирм?

— Это есть в показаниях. Ранее я отвечал.

— Я спрашиваю, кто передавал. Вы в суде находитесь, отвечайте.

— Защитник... — перебивает судья.

— Я Дорошенко передавал список. <...> По каждой конкретной фирме, я отправлял Филимоновой по почте,— отвечает Педченко.

<...>

— Каким способом вы передавали сведения Дорошенко?

— По телефону.

— Вы называли фирму, сумму, номер платежного поручения?

— Да.

— За день на счет двух-трех номинальных фирм перечислялись по нескольку платежей — это из обвинения. Как вы передавали такие сведения Дорошенко, звонили и все диктовали?

— Я не помню. Сообщают две-три платежки. Там записать «Соло»... номер платежки… сумму — это несложно.

— Как проходил возврат? Через сколько времени? Кому отдавали деньги?

— Я отвечал уже на этот вопрос.

Судья снимает этот вопрос и следующий по процентам.

— Вы уверены, что все деньги были возвращены?

— Я не знаю. Я не вел учет.

— Все ли денежные средства, которые вам передавал Дорошенко, вы передавали Филимоновой, Войкиной, Масляевой?

— Все.

— Все ли деньги доходили до кассы?

— Не знаю.

<...>

10:41. Поднимается Серебренников.

— У меня есть вопросы к совести товарища Педченко, которого я не знаю… — говорит Серебренников.

— Нет, к Педченко есть вопросы? — перебивает его судья.

— ...А к нему самому нет.

10:39. У Апфельбаум нет вопросов к Педченко. Малобродский спрашивает, откуда Педченко знает о встречах в 2010 году. Педченко говорит, что от Масляевой.

— На чье имя было оформлена карта «Альфа-банка»? — спрашивает Малобродский.

— Я не знаю,— говорит Педченко.

— Откуда вы знаете, что этой картой пользовался я?

— Со слов Масляевой.

— Как можно соотнести информацию, что Масляева платила неофициальную зарплату Педченко, Филимоновой, что была трудоустроена дочь Масляевой, которая не выполняла никаких функций. Что Масляева выдавала кредиты своим знакомым. Как можно говорить, что она не вела хозяйственную деятельности? Как можете пояснить?

— Никак пояснить могу.

10:35.

«Извините, время прошло. Я не помню, какие строчки были в смете»,— отвечает свидетель обвинения Педченко на последний вопрос адвоката Харитонова о том, как составлялись сметы на мероприятия «Платформы».

10:33. — Вы говорили, что Масляева была главбухом «Седьмой студии» с момента ее создания. Вы говорили, что хозяйственная деятельность, по словам Масляевой, велась неверно. Поясните, говорила ли вам Масляева, почему она неправильно вела бухдеятельность? — спрашивает адвокат Харитонов.

— Масляева сама лично не вела финансово-хозяйственную деятельность. Финансово-хозяйственную деятельность ведут директора. Масляева учитывает, это входит в обязанности глабуха. Она говорила, что бесконтрольно снимаются наличные денежные средства по карточке «Седьмой студии» и не было никаких подкрепляющих документов. Кто тогда контролировал эти операции, надо задать вопрос руководству «Седьмой студии»,— отвечает Педченко.

— Вы говорили, что Масляева заплатила вам 100 тысяч рублей, чтобы закрыть кредит жены. Когда вы получили эти деньги? Когда был погашен кредит?

— Не помню.

— То есть вы, Масляева, Филимонова встречались на квартире у Масляевой в Перово?

— Да.

— А Хромовой там не было?

— Не помню.

— А Синельникова?

— Не видел.

Кто дал Синельникову деньги на автомобиль, далее спрашивает адвокат. Педченко говорит, что он знает, что у него появился автомобиль, но не знает, на какие деньги он покупался.

10:30.— Вы говорили, что в марте, апреле и мае 2012 года при вас Воронова не менее трех раз разговаривала по телефону с Серебренниковым и говорила, что деньги привезли, далее она брала у вас деньги и лично отвозила ему,— говорит адвокат Харитонов и спрашивает свидетеля обвинения Педченко, как он мог слышать этот разговор, если услуги по обналичке для «Седьмой студии» он начал оказывать позже.

Свидетель несколько раз просил снять вопрос, но судья смотрела на него молча. Ему пришлось отвечать.

— По данному вопросу я отвечал в прошлом судебном заседании Я прошу снять вопрос, потому что на данный вопрос уже отвечал,— говорит Педченко.

Судья посмотрела на него молча. Вопрос не снят

— Я сообщил, что я с этим не согласен. В ходе допроса вспоминаешь некоторые детали.

— В марте, апреле и мае не было никакого обналичивания.

— Означает ли это, что Воронова не звонила Серебреникову?

— В марте, апреле и мае не знаю. Деньги я не привозил в этот момент.

— Если вы не работали в это время в «Седьмой студии», откуда вы могли слышать разговор Вороновой с Серебренниковым? Это было позже? То есть не март, апрель, май?

— Секундочку, я не говорю неправду. Это относится к более позднему периоду. Вторая половина лета, сентябрь, октябрь, ноябрь.

— Вы фантазируете сейчас?

— Нет.

10:17.— Поясните, почему в ходе допроса 31 августа, вы говорили, что с Серебренниковым вы не встречались и не обсуждали вопрос обналичивания? — спрашивает адвокат Харитонов.

Судья прерывает допрос под предлогом того, что свидетель обвинения давал дополнительные показания, где говорил, что встречался.

Адвокат тяжело вздыхает и переходит к вопросам о том, с кем свидетель обсуждал вопросы по обналичиванию средств.

«По движению денежных средств. По тем деньгам, которые отправлялись на фирму по обналичиванию, я контактировал только с Масляевой и Филимоновой. Они сообщали мне номера платежек и на какие организации будут перечисленные средства. Ни с Итиным, ни с Вороновой, ни с Серебренниковым, ни с Малобродским я по этим вопросам никогда не общался»,— говорит Педченко.

10:13. Адвокат Харитонов спрашивает про сотрудничество Педченко с Масляевой и про знакомство с Синельниковым.

Бывший главный бухгалтер «Седьмой студии» Нина Масляева
Фото: Ирина Бужор, Коммерсантъ

— Никаких отношений нет. Я знаю, что это приятель Масляевой. Виделись раз 7—8. Один раз на вокзале с ним встречался,— говорит Педченко.

— Вы говорили, что между Масляевой и Синельниковым были личные отношения. Что это за отношения, откуда вам про них известно?

— Ну как? Любовные отношения были…

— Получала ли Масляева деньги за обналичивание денег для «Седьмой студии»?

— Не знаю.

— Когда вы познакомились с Войкиной? Какие были отношения?

— Никаких отношений. Познакомились на «Винзаводе». Весна—лето 2012 года.

— Вы с Войкиной раньше не работали?

— Не помню.

— Не пересекались в театре «Модерн» с Войкиной?

— Не помню.

— Что вам известно об отношениях Войкиной и Масляевой?

— Обычные дружеские отношения.

— Кто оказывал помощь Войкиной при трудоустройстве в «Модерн»?

— Не знаю.

— Каковы причины перехода Войкиной в «Седьмую студию»?

— Не знаю.

— Какие у нее были функции?

— Кассу вела и бухучет.

— Есть ваши показания о том, что Войкина вела подсчет наличных средств. Это те, которые снимались с банковской карты или которые обналичивались вами?

— По-моему, всех.

— Как учитывались деньги, поступавшие в кассу «Седьмой студии»?

— Не знаю.

— Как велись расходы из кассы «Седьмой студии»?

— Знаю, что выдавались зарплата выдавалась наличными.

Адвокат Харитонов просит описать офис «Седьмой студии».

«Второй этаж. Три больших стола. Рояль»,— свидетель точно не может вспомнить, стоял ли рояль в офисе или в репетиционном зале.

— У вас место было в офисе?

— В первом не было. Во втором я периодически работал на месте с Войкиной.

— Вы когда начали обналичивать, офис был большой или маленький?

— Маленький.

— Вы говорили, что Воронова отправляла вам более десяти договоров. Эти договоры касались только «Седьмой студии», не обналичивания?

— Только «Седьмой студии».

9:58. Далее адвокат задает ряд вопросов о компании «Актив Эй», но Педченко также ничего конкретного сказать не может.

— Дорошенко (знакомый Педченко.— “Ъ”) был осужден по делу об обналичке?

— Я не знаю.

— В деле есть приговор (Дорошенко.— “Ъ”).

— Я не знаю.

— Вы привлекались к ответственности из-за обналичивания денежных средств?

— Нет.

9:57. Возобновляется допрос свидетеля стороны обвинения Педченко. Вопросы ему задает адвокат Харитонов. Сначала он спрашивает про Филимонову, помощницу бухгалтера Нины Масляевой. Он спрашивает о ее деятельности в «Седьмой студии». По всем вопросам свидетель отвечает, что «не помнит» или «не знает».

9:52. Заседание началось. Проверяется явка — все на месте, в том числе свидетель Валерий Педченко. Нет только представителей Минкультуры — потерпевшей стороны.

С места встает адвокат Ксения Карпинская. Она говорит, что допрос свидетелей проводится в отсутствии потерпевшей стороны. По ее словам, представитель Минкульта Зайцева просила следователя Лаврова повторно допросить несколько свидетелей, в том числе Педченко, поскольку он давал противоречивые показания. Лавров отказал, сказала Карпинская.

«Действия гособвинения затрудняют доступ к правосудию не только обвиняемым, но и потерпевшим. <...>

Неожиданный вызов свидетеля Педченко нарушает право на равный доступ к правосудию.

<...> Возражаю против рассмотрения уголовного дела в отсутствии потерпевших»,— заявила Карпинская.

9:43. Судебные приставы пригрозили корреспонденту “Ъ”, что если он продолжит фотографировать, его не пустят в суд.

9:42. Когда корреспондент “Ъ” пытался сфотографировать свидетеля стороны обвинения Педченко, тот отнял у него телефон и кинул на полку перед металлоискателем на входе в суд. На вопрос корреспондента «Что вы делаете?» он сказал: «Прежде, чем что-то делать, думайте!».

9:34. В 09:27 прибыли адвокаты Дмитрий Харитонов и Ксения Карпинская.

9:23. В 09:20 пришли Софья Апфельбаум и Кирилл Серебренников.

9:21. В 09:18 пришел подсудимый Алексей Малобродский.

9:17. Почти сразу за ним пришел подсудимый — Юрий Итин.

9:16. В 09:14 в здание суда зашел второй представитель гособвинения — прокурор Олег Лавров.

9:13. Почти в одно время с адвокатом Лысенко в суд зашел один из представителей гособвинения по делу — прокурор Надежда Игнатова.

9:11. Первым на 22-е заседание по делу «Седьмой студии» пришел адвокат Юрий Лысенко, представляющий интересы Юрия Итина. Он зашел в здание Мещанского суда Москвы в час его открытия — к 09:00.

Все слушания по делу «Седьмой студии»

“Ъ” следит за ходом судебного процесса.

Смотреть

Фигурантами по делу проходят пять человек. Среди них — режиссер Кирилл Серебренников, директор Российского академического молодежного театра (РАМТ) Софья Апфельбаум, бывший директор «Гоголь-центра» Алексей Малобродский, экс-гендиректор «Седьмой студии» Юрий Итин и продюсер Екатерина Воронова (находится в международном розыске). Их обвиняют в хищении не менее 133 млн руб., выделенных на проект «Платформа» с 2011 года по 2014 годы. Все фигуранты отрицают вину.