В прокат вышел фильм Стивена Кейпла-младшего «Крид 2» (Creed II). Восьмая глава саги о боксере Рокки Бальбоа и одновременно второй фильм о его любимом ученике Адонисе Криде показались Михаилу Трофименкову историей не столько о боксерах, сколько о зомби.
Если черная шляпа, с которой не расстается Рокки (Сильвестр Сталлоне), и та играет выразительнее, чем ее хозяин, то что говорить о Майкле Б. Джордане, сыгравшем Крида
Фото: Chartoff-Winkler Productions
Иногда они, конечно, возвращаются. Но не до такой же степени! Голливудский новобранец Кейпл-младший открыл ящик Пандоры, в который еще в 1985 году Рокки (Сильвестр Сталлоне) загнал силы мирового зла. На свободу из ящика вырвался истинный советский ариец Иван Драго (Дольф Лундгрен), отрастивший за тридцать с лишним лет, которые он пробомжевал по киевским помойкам, не только неопрятную седую бороду, но и недюжинную жажду мести. Поражение в матче за звание чемпиона мира в тяжелом весе, которое некогда нанес ему Рокки, стоило ему карьеры и семьи. Хорошо еще, что «в ГУЛАГ» не отправили за урон престижу советского спорта.
Из ниоткуда возникла и Людмила Драго, бросившая опозорившегося мужа. Бригитта Нильсен еще сильнее, чем Лундгрен, смахивает на эксгумированного зомби. Тем более что за все, пусть и недолгое, время, отведенное ей на экране, она произносит одну-единственную фразу, дающуюся, кажется, ей с трудом.
У парочки живых мертвецов обнаружился еще и звероподобный отпрыск Виктор, сыгранный румынским боксером Флорианом Мунтяну и еще более злобный, чем его отец. Бросив таскать цемент на угрюмых киевских стройплощадках, он выныривает в США и непонятно на каких основаниях — в спортивном мире он никто и звать его никак — вызывает на бой только что ставшего чемпионом мира Крида. Ситуацию отягощает то, что Адонис — сын Аполло Крида, старшего друга Рокки, забитого Драго-старшим на ринге до смерти.
В общем, фильм сообщает отечественным зрителям две новости — как водится, плохую и хорошую. Плохая новость: Россия остается для Голливуда синонимом ада. «Ты едешь в ад» — так прямо Рокки и говорит Криду, отправляющемуся в Москву на свой бой кровавый, святой и правый. Хорошая новость: Голливуд по-прежнему считает Украину Россией, а киевские сцены в прологе выдержаны в самых что ни на есть депрессивных тонах.
Увы, семейке Драго отведено слишком мало времени и места. А ведь только их гримасы, оскалы и рычание хоть как-то оживляют это в целом невыносимо скучное и банальное зрелище. Если кажется, что черная шляпа, с которой не расстается Рокки, и та играет выразительнее, чем ее хозяин, то что говорить о Майкле Б. Джордане, сыгравшем Крида, или слащавой Тесси Томпсон в роли его жены Бьянки. Бьянка «утеплена» своим талантом певицы, как по мановению волшебной палочки приносящим ей контракты с лучшими калифорнийскими лейблами, а также глухотой и беременностью.
«Утеплять» самого Крида — занятие безнадежное по определению: его бы хоть чуть-чуть очеловечить. Эта миссия возложена на Рокки, сыплющего мудрыми советами, звучащими издевательски пародийно. Так, объясняя Криду, как в человеческом обществе принято предлагать женщинам руку и сердце, Рокки советует ему «отключить мозг»: «Пусть говорит твое сердце». А еще «не позволять влезать себе в душу» и «привести ум в порядок». Так и ждешь, что Крид, похлопав ресницами, поинтересуется, где, собственно говоря, расположены в его организме мозг, сердце и душа и с чем их вообще едят.
Но и нажитая непосильным мордобоем мудрость Рокки меркнет перед интуитивной мудростью Бьянки. Перед боем, возносящим Крида на боксерский олимп, она напоминает ему о необходимости работать правой, не забывая при этом и про левую руку.
Впрочем, справедливость требует признать: ничтожен не только и не столько «Крид 2», сколько сам жанр боксерского фильма. Точнее говоря, он ничтожен в своем современном виде. Исчезли человеческие и социальные мотивировки, некогда выводившие на ринг голливудских боксеров, включая молодого Рокки. Мир сжался до пределов ринга, на котором человекоподобные существа калечат друг друга. Впрочем, сам Рокки, вдохновляя переломанного Адониса на победу над Виктором, произносит фразу, убийственную для жанра. Что-то вроде «Ты же любишь боль!». Но если весь смысл бокса сводится к тому, что людям нравится терпеть и причинять боль, чем фильмы о боксе отличаются от садомазохистского порно?