юбилей концерт
В ГЦКЗ "Россия" состоялся концерт "Богословская комедия", посвященный 90-летнему юбилею композитора Никиты Богословского. Веселого на нем, правда, было мало: песни одного из лучших советских композиторов современные исполнители оказались способны только испортить. Вместе с юбиляром расстроилась АЛЯ Ъ-ХАРЧЕНКО.
Нет несчастья хуже, чем оказаться на съемках концерта для телевидения: четверть всего времени занимают попытки ведущего быть остроумным, работать на камеру и выбивать из зала аплодисменты нужной громкости. Хотя представить, чтобы празднование 90-летия Никиты Богословского не превратится потом в телепередачу на одном из центральных каналов, невозможно: слишком уж большое количество из сочиненных композитором 400 песен стало настоящей классикой.
Чествовать юбиляра решили вроде бы с размахом: песни Никиты Богословского поручили петь звездам отечественной эстрады, концерт провести не где-нибудь, а в "России", перед входом в которую еще в 1998 году заложили памятную звезду в честь композитора. Но подпортила все некоторая двусмысленность происходящего: вход в партер был украшен цветочной аркой, по оформлению скорее напоминавшей траурную, а в начале концерта ведущий выдал фразу "Самое удивительное — это то, что сегодня у нас не вечер памяти, а праздник, и юбиляр наш жив и здоров".
Юбиляр, которого в темных очках и бабочке под руки вывели на сцену и усадили на подаренный Викой Цыгановой трон, действительно вел себя бодро: махал руками в такт песен, пританцовывал на месте и охотно позволял себя целовать всем желающим женщинам. Особенно долго композитор держал в объятиях Валентину Толкунову, которая после исполнения песни "Немое кино" даже игриво заметила: "Да, и это 90 лет!", и Юлию Началову, которой наклоняться к трону господина Богословского было не очень с руки из-за минимальной длины платья.
Причины такой резвости именинника выяснились почти в самом конце концерта, когда прозвучали уже и "Песенка извозчика", и "Аленушка", и попурри Левона Оганезова с Игорем Бутманом из "Темной ночи", "Любимого города", "Три года ты мне снилась" и других знаменитых мелодий. После вручения очередного букета и принудительных поцелуев Никита Богословский вышел на сцену, снял темные очки и неожиданно оказался Оскаром Фельцманом, который "по просьбе своего дорогого друга Никиты пошел на это маленькое притворство".
После разоблачения мистификации настоящий Никита Богословский, тоже в бабочке, но без черных очков и весь в белом проследовал на освободившийся трон, поблагодарил свою жену Аллу Севашову-Богословскую за хлопоты по организации концерта, рассказал о полученной от Владимира Путина поздравительной телеграмме и посетовал на то, что "все поцелуи и подарки достались Фельцману". Господин Фельцман в ответ предложил разделить цветы пополам взамен на обещание Никиты Богословского ему оказать через восемь лет уже на его юбилее ту же услугу, а поцелуи получить немедленно от певицы Нины Шацкой, которая исполнила специально сочиненный для нее композитором романс.
Но это вполне сносное выступление "Богословской комедии", которая стараниями участников почти превратилась в фарс, веселья не добавило. С каждым следующим номером становилось ясно, что и правда отличным песням Никиты Богословского страшно не время, а скорее современные исполнители, которые ретрошлягеры превращают в стандартную попсу из собственного репертуара: "Пойми меня" та же Юлия Началова выводит со вздохами и повизгиваниями в стиле Мэрайи Кэри, а "Шаланды, полные кефали" в техно-обработке и с полуодетыми морячками на подтанцовке у Олега Газманова звучат все тем же "Есаулом". Единственным человеком, который умудрился не испортить исходный материал, оказался Леонид Серебренников, который спел "Давно не бывал я в Донбассе" так, что прослезился сам да и самого восседающего на троне автора заставил потянуться за носовым платком.