Рынок краудфандинга по итогам девяти месяцев текущего года показал рост, однако только за счет финансирования компаний и ИП, объем финансирования граждан гражданами упал на треть. Люди не доверяют потенциальным заемщикам—физлицам в связи с высоким уровнем невозвратов по ранее выданным P2P-ссудам. Эксперты отмечают, что если в ближайшем будущем у площадок не появится больше данных для оценки кредитоспособности граждан, данный сегмент рынка может вовсе исчезнуть.
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ / купить фото
По данным Банка России, за три квартала текущего года объем рынка краудфандинга превысил 11,14 млрд руб., что почти в 1,5 раза больше, чем за аналогичный период 2017 года.
Банк России определяет краудфандинг как привлечение инвестиций гражданами или коммерческими организациями с использованием интернет-платформ. К его разновидностям относят краудлендинг (P2P — кредитование граждан гражданами, P2B — юрлиц гражданами, B2B — юрлиц юрлицами), краудинвестинг (финансирование с помощью продажи долей и акций или по договору займа) и сектор rewards (финансирование в обмен на нефинансовое вознаграждение).
Более 95% всего рынка краудфандинга приходится на краудлендинг. За девять месяцев 2018 года суммарный объем сделок в этом сегменте вырос до 11,01 млрд руб. Но рост обеспечило исключительно финансирование юрлиц. А вот граждане, похоже, перестали доверять друг другу. Объем сделок в сегменте P2P-кредитования снизился на треть — с 149,7 млн руб. до 104 млн руб. По мнению регулятора, это, вероятно, отражает невысокую привлекательность данного сегмента для инвесторов, в том числе из-за существенных рисков дефолта заемщиков-физлиц.
Действительно, статистика невозвратов на рынке взаимного кредитования граждан выглядит неутешительно. По словам главы краудлендинговой площадки Penenza Дмитрия Пангина, рынок P2P остается крайне рискованным. «Если риск просрочки в сегментах Р2В и В2В находится в пределах 8–10% в среднем по рынку, то по Р2Р-кредитованию он близок к 50%»,— уточняет он. «Заемщики в первую очередь идут за потребкредитом в банк, если там не дают, то в МФО, и уже в последнюю очередь — на платформу Р2Р,— отмечают в Ассоциации операторов инвестиционных платформ.— Риск для инвестора в Р2Р в том, что у него нет запаса ликвидности, например, как у микрофинансовых организаций, для того чтобы компенсировать высокий уровень просрочки». Физлица наконец осознали настоящие масштабы риска дефолта своих заемщиков, говорит аналитик ИК «Алор Брокер» Алексей Антонов. «Они поняли, что не умеют с этими дефолтами работать, не умеют взыскивать средства в судебном порядке и не хотят этим заниматься, потому что затраты на взыскание перекрывают те скромные проценты, которые они зарабатывают по небольшому числу успешных займов»,— продолжает эксперт.
При этом данных для оценки потенциальных заемщиков P2P-площадок крайне мало. По словам Дмитрия Пангина, если законодательно не будут внедрены инструменты, дающие Р2Р-площадкам доступ к источникам данных о расходах-доходах физлиц (не только кредитные истории, но и данные о долгах граждан по ЖКХ, налоговой задолженности, алиментах, реальных доходах), этот сектор рынка краудфинансов в России перестанет существовать в перспективе ближайших лет.
Впрочем, несмотря на резкое сжатие рынка взаимного кредитования граждан, перспективы у краудфандинга в целом неплохие. По прогнозам экспертов, по итогам 2019 года рынок краудфинансов достигнет 20–23 млрд руб., где основную часть займет В2В-кредитование. В ЦБ также ожидают роста рынка: «В 2019 году ожидается приход крупных игроков сегментов P2B и B2B, что может оказать существенное влияние на рынок в целом». Сейчас выход крупных площадок на рынок сдерживает правовая неопределенность в части привлечения займов через краудфандинговые площадки, отмечают там. Законопроект о регулировании краудфандинговых платформ был одобрен Госдумой в первом чтении в середине мая (см. “Ъ” от 22 мая). По словам главы комитета Госдумы по финансовому рынку Анатолия Аксакова, во втором чтении проект закона планируется рассмотреть и принять в начале 2019 года.