— Я так не считаю. НАПФ — это не "Газфонд". Если рассуждать таким образом, то получается, что другие НПФ на рынке просто не нужны. Да, "Газфонд" — крупный фонд. Действительно, 70% взносов в НАПФ поступали из "Газфонда". Но такая доля обусловлена тем, что большое количество крупных фондов просто перестали платить взносы в НАПФ именно из-за политики, проводимой "Газфондом".
— Что вы имеете в виду?— Тарасов узурпировал все решения, принимаемые ассоциацией. Между тем НАПФ — общественная организация, объединение рынка. А складывалось ощущение, что все члены НАПФ являются наемными работниками "Газфонда": обсуждения проходили в приказном порядке. Но не надо забывать, что НПФ, имеющий 3 млн средств, имеет право на такой же голос, как и крупный фонд. Сейчас Виктор Тарасов заявляет, что решение совета НАПФ о назначении нового председателя не учитывало мнений региональных фондов. Но я что-то не припомню, чтобы он когда-то обращал на них внимание и о чем-то спрашивал. Члены совета, не говоря уж о членах НАПФ, не уведомлялись ни о каких действиях, осуществляемых председателем НАПФ. Лично я несколько лет являлась членом президиума НАПФ, затем членом совета. До Виктора Тарасова существовала практика направления решений совета всем членам совета и НАПФ. В последнее время я не получила ни одного протокола и решения. Под маркировкой НАПФ "Газфонд" проводил интересы одного фонда.
— Это и явилось причиной конфликта на пенсионном рынке? Но ведь при Викторе Тарасове НПФ были допущены к пенсионной реформе, и именно этот проект оживил рынок.
— Большинство фондов считали себя отстраненными от решений ассоциации, хотя являлись ее непосредственными членами. Тарасов стал председателем совета с июля 2002 года. Но вопрос о допуске НПФ к пенсионной реформе был решен раньше — первые редакции законопроектов, допускающих их к обязательному пенсионному страхованию, были готовы еще до его прихода. И их принятие не заслуга Тарасова. Кроме того, закон был подписан президентом в январе. И для того чтобы реализовать его положения, необходимо принять более десятка нормативных актов. Иначе закон работать не будет. Сейчас май. Ни одного нормативного акта не принято. С чем мы придем к 1 января, когда фонды формально будут вправе привлекать клиентов из государственной пенсионной системы? Ответ: ни с чем. Почему? Потому что объединение рынка не выполняло своих прямых обязанностей.
— По мнению Виктора Тарасова, на совете НАПФ решение о назначении нового председателя принималось без учета мнений большинства членов совета. Это так?
— Вообще, мне кажется очень странным поведение Виктора Тарасова. После заседания совета мы разошлись мирно. И Тарасов не сказал о своем решении выйти из НАПФ. Между тем заседание совета готовил Тарасов сам. Он сам сделал так, что региональные фонды не могли на него попасть: приглашения на совет были разосланы за полдня до собрания. Понятно, что НПФ из регионов при всем желании не успели бы добраться до Москвы. Тарасов знал, что НПФ на совете не могут голосовать по доверенности, и это требование устава, за которое, кстати, голосовал сам Тарасов. Само заседание совета проводилось строго в соответствии с регламентом. На совете присутствовало большинство членов совета, и большинство из большинства проголосовало таким образом. Но на голосование были поставлены все предложения, выдвинутые региональными фондами. И обвинения в наш адрес в том, что мнения региональных фондов не учитывались, неправомерны. Решение оформлено по уставу.
— Ряд участников рынка полагает, что реальная причина конфликта в НАПФ — передел рынка, который устраивают НПФ в борьбе за миллиарды пенсионных накоплений...
— Ассоциация в нынешнем составе ни борется за передел рынка. Потому что пока бороться не за что. Конкуренции как таковой на рынке не существует. Количество НПФ в стране далеко до тех масштабов, которые обусловлены новой пенсионной системой. У нее гигантские потребности. А НПФ пока слишком мало. Поэтому о переделе говорить по меньшей мере странно.
Интервью взяла ЛИЗА Ъ-ГОЛИКОВА