Чеховский фестиваль театр
Экспериментальная программа Чеховского фестиваля "Новые имена" началась с показа спектакля иранского театра "Мехр театр груп" "Танцы на стекле". С новой театральной экзотикой познакомилась МАРИНА Ъ-ШИМАДИНА.
Зрительный зал разделен на две трибуны, стоящие напротив друг друга, потому что в иранском театре мужчины и женщины сидят раздельно. Между ними — длинный деревянный стол-помост. За ним и на нем и разворачивается все действие "Танцев на стекле". Собственно, танцев тут — с гулькин нос, на первые пять минут полуторачасового спектакля. И очень жаль, потому что пластика у актеров потрясающая. Молодой учитель танцев показывает своей студентке элементы движений так, что залюбуешься. А она, как грациозная козочка, исполняет тот самый танец на стекле — на перевернутых вверх дном граненых стаканах.
Все остальное время герои сидят друг напротив друга и ведут какой-то несуразный разговор, полный нелепиц и дуракаваляния. На самом деле они занимаются тренингом по концентрации и пытаются досчитать до ста, пропуская каждое третье, а потом — каждое четвертое число. Пока они упражняются, зрителям остается только изучать счет на фарси, благо нехитрый перевод транслируется на экраны. Извлечь из этого диалога суть проблемы, которая приведет ее к самоубийству, а его — к умопомешательству, очень сложно. Лишь с помощью обрамляющего спектакль вступления — в полной темноте мы слышим телефонный разговор героя со своим доктором — удается выяснить, что Али, житель исламского Тегерана, начал слышать во сне голоса и в конце концов увидел индуистского бога Шиву в образе своей знакомой девушки Шивы, чей танец, как ему казалось, выражает душу чужеземного божества. Впрочем, сама девушка об этом не догадывалась: она сбежала из дома, жила где и с кем придется, голодала, курила гашиш и не стремилась вникать в мудрости духовной науки, которую втолковывал ей учитель. Все окончилось грустно: Шива почувствовала на себе гнев божественного тезки и утопилась во цвете лет, искупив страданием свои грехи, а ее друг и учитель наконец обрел своего Шиву в образе черной кошки с двумя котятами, которых он принял за своих детей.
Все это, впрочем, мы тоже узнаем "за кадром". На сцене не происходит фактически ничего. Герои даже ни разу не приближаются друг к другу — в исламском театре запрещены прикосновения между мужчиной и женщиной. Также женщине нельзя открывать волосы, нельзя обнажать тело, за исключением босых ног, нельзя выносить на сцену алкоголь, зато можно говорить о чем угодно — хоть о чужой религии, хоть о наркотиках, за исключением разве что современных политических лидеров. Так что для нынешних режиссеров постановка реалистической пьесы тоже подобна танцам на стаканах, когда ставить ногу можно только в строго отведенное место и промах равносилен падению.
"Танцы на стекле" принадлежат к новому, но уже завоевавшему популярность в Иране театральному направлению — современной драме, пришедшей на смену народным мистериальным представлениям о жизни духовных вождей страны. Эта постановка 24-летнего драматурга и режиссера Амира Реза Кухестани уже была показана на Боннской биеннале в 2002 году, а исполнительница главной роли стала лауреатом главного иранского театрального фестиваля — "Фаджра". И хотя пока на европейских смотрах иранский театр смотрится всего лишь как любопытная экзотика, слишком "иная" для того, чтобы быть понятой и принятой, возможно, вскоре он войдет в моду так же, как иранское кино.