Норм или не норм

В последнее время ведется очень много разговоров о разработке новых нормативов городской застройки. «Ъ-Дом» разбирался, в чем проблема старых правил, каким образом их предлагается улучшить и какие у всего этого перспективы.

Советские градостроительные нормы, которые сегодня принято ругать, на самом деле были разработаны со свойственными всем проектам того времени добротностью и основательностью. Эксперты, которые занимались документом СН-58, созданным в 1958 году, очень ясно представляли себе, каким должен быть советский город завтрашнего дня. Этакий гимн всеобщей индустриализации. Но жизнь изменилась, а нормы остались прежними. Четкость советского видения вылилась в чрезмерную жесткость и неспособность к адаптации. Мало того, что 70% застройки наших городов — наследие советской эпохи, заточенное под строго регулируемый образ жизни по заданному сценарию. Так еще и сегодня, невзирая на технологии и прогресс, из-за формальной правомерности старых нормативов что ни делай — получается «автомат Калашникова», то есть не поддающиеся перепланировке квартиры и однообразная застройка.

Не тот квартал

Одно из очевидно необходимых изменений — пересмотр основной планировочной единицы. В советских нормативах это микрорайон, который может быть как на 5 га, так и 120 га. При слишком большом участке получаем так хорошо нам знакомую разреженную и однообразную среду микрорайона, а когда площадь меньше, то приходится для соблюдения показателей повышать этажность (см. текст о точечной застройке на стр. 31). Причем из-за требований по инсоляции может не получиться поставить несколько домов рядом, отсюда берутся дома-монстры с необустроенными дворами. Или же дворы-колодцы, сформированные 20-этажными домами.

Такие проекты дискредитируют саму идею квартала, считает Марина Лепешкина, гендиректор RTDA — компании, которая занималась разработкой новых региональных норм градостроительного проектирования (РНГП) для Москвы и составлением технического задания для конкурса на экспериментальные площадки реновации. В квартале могут быть высотные доминанты, но преобладающая высота — максимум девять этажей. Именно с этой высоты, в частности, можно контролировать из окна гуляющего во дворе ребенка. «Квартал может быть какой угодно формы,— отмечает эксперт.— Главное условие — комфорт и сомасштабность человеку».

Стоит ли говорить, что объекты на несколько сотен домовладений соразмерными человеку назвать нельзя: люди в них теряются и проводят годы жизни, так и не познакомившись с соседями. Устойчивых локальных сообществ не образуется, а значит, не может быть и речи ни о совместном принятии решений по управлению домом, ни об эффективном социальном контроле. То же самое относится к мегадворам, которые местами превращаются либо в маргинальные и потенциально опасные «полосы отчуждения», либо в хаотичные парковки.

Еще одна проблема планировочных единиц слишком большой площади — низкая плотность улично-дорожной сети. Нормируемый показатель для нее фиксированный — опять-таки вне зависимости от размера микрорайона. Когда микрорайон крупный, то львиную долю дорог съедают магистральные дороги, а до более мелких местных и внутриквартальных дело не доходит. Как результат — постоянные пробки и нехватка парковочных мест. Поэтому в РНГП Москвы, принятых в 2017 году, минимальная единица планирования квартала или микрорайона — урбан-блок — вписывается в окружность радиусом 100 м и включает в себя дома с нежилыми первыми этажами и приватный двор с минимальным набором функций: зелень, площадки для тихого отдыха, пожарные проезды.

Урбан-блоки складываются в кварталы с детскими садами, кварталы — в микрорайоны со школами и скверами. А в ДОМ.РФ, который вместе с российскими и зарубежными экспертами разрабатывает новые стандарты комплексного развития городских территорий, отталкиваются от жилого района. Он состоит из кварталов площадью до 5 га, а границы определяются радиусом комфортной пешеходной доступности. Оптимальным считается 300–450 м, то есть общая площадь района составляет от 30 до 60 га.

«Пассивные» первые этажи

Московские градостроители и прогрессивные девелоперы в регионах давно делают первые этажи жилых зданий с прицелом на сдачу в аренду коммерческим предприятиям: от булочной и кофейни до химчистки и парикмахерской. И всем, казалось бы, эта тенденция хороша. Для жителей это не только наличие ежедневных товаров и услуг в шаговой доступности, но и, как отмечает Марина Лепешкина, повышенная безопасность за счет усиленного социального контроля. Девелоперам тоже выгода: квартиры на первых этажах не пользуются популярностью и стоят в среднем на 20% дешевле прочих. Нежилая функция перспективнее. Но при действующих нормах это не совсем так. Для полноценного магазина нужны помещения высотой минимум 3,8 м (хотя по нормам — только 3 м) и сквозные подъезды, чтобы не пускать грузовики во двор и подвозить товар со стороны улиц.

Кроме того, делать коммерческими абсолютно все первые этажи не совсем рентабельно: при отсутствии доступа с людных проходных маршрутов любые магазины быстро разорятся. Поэтому в московских РНГП рекомендуемый показатель коммерческих площадей — 20% (для сравнения: в микрорайонах хрущевок он едва доходит до 10%). Впрочем, у Архитектурного бюро Асадова, которое занимается разработкой концепции реновации нескольких кварталов в Головинском районе Москвы, есть альтернативное решение: все-таки все первые этажи сделать нежилыми, но треть из них сдавать жителям района по льготной ставке под их личные проекты, способствующие разнообразию досуга в районе.

«Это могут быть коворкинги, детские и образовательные студии, фитнес-центр, культурный центр,— рассказывает архитектор Андрей Асадов.— Когда жители сами запускают такую разнообразную структуру, им становится интересно оставаться и саморазвиваться в пределах своего района».

Но на глобальном уровне логичнее сделать первые этажи более привлекательными и для жилья. Проверенный вариант из зарубежного опыта — проектирование при квартирах небольших палисадников или террас с прямым выходом во двор или на улицу.

Неликвидный вид

Одно дело, когда нормы не стимулируют — те же палисадники теоретически можно делать уже сейчас. И совсем другое — когда ограничивают. Вдобавок к тому, что жилые дома выглядят либо монструозно из-за размеров, либо скучно из-за своей одинаковости, крайне трудно избавиться от эффекта градусника — ровных рядов застекленных балконов или лоджий, которые, согласно нормативам, должны быть в любом доме выше пяти этажей. С другой стороны, недавно введенная норма — расстояние от окна до окна по вертикали должно быть 1,2 м — привела к тому, что невозможно делать панорамные окна. Это прямое вмешательство в архитектурный облик зданий и комфорт их жильцов.

Такая же ситуация с планировками, которые, как и фасады жилых домов, часто получаются однотипными: ванную нужно размещать над ванной, кухню — над кухней и т. д. Для лучшего соблюдения инсоляции балконы, ухудшающие освещенность, как правило, делают с выходом из кухни, и в итоге они расположены на фасаде друг над другом — от «градусника» никуда не деться. А вот если, как предлагает КБ «Стрелка», сделать гидроизолированную зону в части этажа, где свободно могут размещаться любые помещения, проблема решится.

Паркоматчасть

Это кажется парадоксальным, но при действующих нормах избыточное разрастание дворов происходит даже в малоэтажной застройке — вносят свою лепту минимальные отступы 12–20 м от окон жилых домов до детских и спортивных площадок. Возникают попросту пустующие участки. Структурировать этот хаос не удается, потому что единственный способ сделать цивилизованную парковку рядом с домом и соблюсти все нормы — это подземный паркинг, который слишком дорого обходится. Парковка на внешних улицах квартала делает невозможным ограничение в размещении автостоянок на расстоянии 10–50 м от жилых домов. Чем больше машино-мест, тем дальше паркинг должен быть от окон, поэтому многоэтажные конструкции можно лишь неудобно расположить далеко за пределами квартала.

Путей решения проблемы несколько. По подсчетам RTDA, если проницаемость планировочной единицы улично-дорожной сетью составляет 20%, то тогда площади этой сети вполне хватает для организации необходимого количества плоскостных парковок. Второй путь — изменить ограничения расстояний: специалисты говорят, что достаточно отступа от домов в 6 м при условии устройства защитного рельефа и озеленения. Тогда более половины необходимых машино-мест удастся расположить как раз на улицах, тем более если уменьшить их нормативный размер с 2,5 м на 7,5 м и с 2,25 м на 5,5 м, чтобы те уместились даже на узких внутриквартальных проездах.

И еще одна перспективная модель — паркинги, встроенные в первые этажи зданий. «Пока что такие гаражи должны быть отапливаемыми и оказываются в строительстве почти такими же дорогими, как подземные,— рассказывает архитектор Антон Надточий из бюро Atrium.— Но если делать их без отопления, как это принято во многих других странах, это существенно сэкономит средства».

Так или иначе, ограничение автомобильного транспорта — единственный способ для любого большого города избавиться от пробок и в то же время сохранить на приемлемом уровне экосистему.

Зеленые стандарты

Кстати, об экологии. Сейчас площадь озеленения микрорайона должна составлять 25% от его территории, что в сумме дает 6 кв. м на одного горожанина. Качественные характеристики озеленения никак не регулируются, поэтому это может быть лысый газон, а если повезет, то парк с высокими деревьями. Сейчас большие надежды возлагаются на два возможных в ближайшем будущем нововведения. Первое касается участков школ и детских садов: нормативами они предусмотрены довольно большими и включаются в общий процент озеленения.

«Здание школы, которое мы проектируем для жилого комплекса "Символ", расположено таким образом, что фасад обращен в сторону парка и пешеходной зоны,— рассказывает Антон Надточий.— А входы в спортзал, актовый зал и библиотеку расположены со стороны улицы, и предусмотрен сценарий, при котором эти помещения могут использоваться и жителями микрорайона».

Существуют и проекты оптимизации размеров участков детсадов и школ за счет уменьшения нормируемого расстояния от них до улиц с 25 м до 6 м и выноса рекреационных и спортивных зон за пределы участков и использование инфраструктуры ближайших парков. Марина Лепешкина, впрочем, предупреждает, что в случае с детскими садами оптимизировать надо с осторожностью: «Вопрос безопасности принципиален. В ситуации, когда одна воспитательница приходится на 25 детей, а гуляют одновременно три группы, забор очень даже помогает».

Второе нововведение — разрабатываемый сейчас ГОСТ-Р «Озеленяемые и эксплуатируемые крыши зданий и сооружений». Разработку курируют МГСУ и комитет Росстандарта ТК 366, созданный пару лет назад для продвижения зеленых стандартов. Участник рабочей группы Илья Мочалов, руководитель компании «Илья Мочалов и партнеры» и генеральный секретарь Международной федерации ландшафтных архитекторов, очень надеется, что проект будет принят в начале следующего года: «Это позволит привести нормативную базу по озеленению крыш в нашей стране к единому знаменателю, поскольку это документ федерального уровня. В нем будут изложены экологические и технические особенности строительства садов на крыше. Кроме того, в стандарте будет напрямую заложено, что озелененные крыши должны стать составной частью системы компенсационного озеленения города».

Между тем зеленые крыши — общемировой прогрессивный тренд. Например, в Лондоне начиная с 2004-го каждый год делается около 100 тыс. кв. м зеленых крыш, то есть за 13 лет — более 1 млн кв. м. Для больших городов это необходимость. Когда температура в городе от большого количества запечатанных поверхностей повышается, зеленые крыши их охлаждают. Второй момент: микроклимат регулируется с точки зрения влажности, и, конечно, большая часть дождевой воды остается в толщине зеленого кровельного слоя. «Тем самым снижается нагрузка на городскую ливневую канализацию»,— рассказывает Илья Мочалов. Безусловно, такому активному строительству эксплуатируемых крыш напрямую должны содействовать власти: в Лондоне субсидии тем, кто озеленяет кровли, выделяют на уровне метрополии, в Германии — на уровне страны.

«Душители прогресса»

Конечно, за последние 30 лет попытки модернизации нормативной системы предпринимались неоднократно. Но из-за того что это происходило точечно и на уровне разных ответственных организаций, это привело лишь к десинхронизации некогда сбалансированной системы и нарастанию противоречий, усложняющих работу проектировщиков. Если когда-то по этим документам строилось светлое будущее, то теперь, согласно им же, будущего у нас нет, считает главный архитектор Москвы Сергей Кузнецов. Они не дают качественно развивать архитектуру и при этом не обеспечивают безопасность, за которую якобы ратуют. Или та же норма по инсоляции: по мнению господина Кузнецова, ее часто используют в спекулятивных целях, запугивая население, к примеру, эпидемией туберкулеза. В то же время в России эта болезнь все еще встречается в 12 раз чаще, чем в Европе, где норм по инсоляции нет. «С таким же успехом можно задаться вопросом, не инсоляция ли вызывает туберкулез»,— отмечает он.

А с учетом того, что помимо собственно архитекторов в приведении проектов к действующим нормативам участвуют сотрудники Госэкспертизы, не всегда обладающие достаточной квалификацией, проблема некачественных решений становится проблемой в квадрате. Глобальному изменению ситуации мешают, по мнению господина Кузнецова, во-первых, отсутствие института полемики и дискуссии в данной сфере, а во-вторых, коррупция и бюрократия: «Запрещать проще, но это сдерживает прогресс».

Тем не менее актуализация нормативных актов идет непрерывно — как на региональном уровне (те же, например, РНГП для Москвы), так и на федеральном: за комплексное видение развития российских городов будет отвечать Стандарт комплексного развития территорий, который разрабатывается ДОМ.РФ. В частности, в стандартах будут предложены конкретные коррективы, благодаря которым нормы, управляющие городской средой, должны стать гибкими.

Юлия Шишалова