|
Шпроты в ликере |
 |
Шпрот-фронт
Эстония для россиян всегда была страной мифов. Миф первый: в Эстонии полно шпрот. Ветераны войны помнят их по праздничным заказам. Миф второй: эстонских шпрот не бывает, а бывают латвийские.
Оба мифа — правда. С 1994 года Россия ввела двойное таможенное налогообложение на товары из Эстонии, и российский рынок для них потерян. Сегодня эстонские шпроты являются "персонами нон-грата" в России — в отместку за "неправильное отношение" эстонских властей к русскоязычному населению. Так шпроты и их потребители стали жертвами политических интриг.
Миф третий: эстонцы очень медленно говорят, забавно растягивая слова, а также медленно соображают и делают. Это неправда, причем почерпнутая из анекдотов про эстонцев. Может, по-русски они и медленно говорят, зато по-эстонски говорят довольно бегло и без акцента. Думают и делают они тоже весьма оперативно. После короткого постсоветского кризиса независимая Эстония открыла свой рынок и перешла к экономическому росту. Уже в 1995 году рост ВВП здесь составил 4,6%, в 1997 году достиг пика в 10,4% и после короткого спада (-0,7%) в 1999 году, вызванного российским кризисом, сейчас удерживается на уровне 4,5-6,5% в год. 1 мая будущего года Эстония вступит в Евросоюз.
В Эстонии рост экономики происходит в основном за счет внутреннего потребления. Но в стране с населением всего в 1,4 млн человек все надежды на процветание связаны в основном с выходом на внешние рынки. А пока что удел большинства эстонских фирм — выполнение субподрядных работ для компаний из соседних стран, в первую очередь Финляндии и Швеции.
Тем не менее, когда обострились отношения России и Эстонии по поводу закона о гражданстве и Россия возвела двойные таможенное пошлины на пути эстонских товаров, отдельные местные политики стали призывать довести российско-эстонский товарооборот до нуля. И по итогам 2002 года доля России в эстонском экспорте упала до 2,7% (десятое место), в импорте — до 8,1% (четвертое место).
 |
| Ликер "Старый Таллин" — неизбежный трофей любого туриста. Теперь он выпускается в четырех вариантах — от 16 до 50 градусов |
Сегодня структура эстонского экспорта в Россию выглядит занятно. Эстонцы поставляют нам мебель, машины, оборудование, электроэнергию. Но абсолютным чемпионом в объеме поставок (более трети всего эстонского экспорта) являются — не поверите! — ремни безопасности. Еще с советских времен АО Norma обеспечивало этими ремнями АвтоВАЗ и ГАЗ.
Что касается шпрот, то они нашли свое место в жизни, переориентировавшись на рынки Центральной Европы и Украины. Именно на Украину уходят сегодня несъеденные россиянами эстонские шпроты.
Несговорчивая позиция типа "мы сами с усами" вполне в духе эстонцев. Эта маленькая нация входит в группу финно-угорских народов (наряду с финнами и венграми, а также карелами, удмуртами, марийцами, мордвой, коми, ханты и манси, саами, вепсами и проч.). И за всю свою историю эстонцы редко наслаждались независимостью — в средние века на их землях хозяйничал Тевтонский орден, затем датчане и шведы, потом Российская империя. Лишь с 1920 года эстонцы впервые стали жить сами по себе. Но уже в 1940 году группа эстонских коммунистов потребовала от навестившего их товарища Жданова добровольно принять Эстонию в состав СССР. Это пожелание товарищ Жданов передал советской армии, которая охотно удовлетворила его.
Неудивительно, что эстонцы, даже между собой привыкшие жить обособленно, на хуторах, не кучкуясь в деревнях, весьма подозрительно относятся к чужестранцам, соседство с которыми несет потенциальную угрозу их независимости и культуре.
Но при всей замкнутости эстонцев россияне смогли запомнить фирменные эстонские товары. С середины XIX века в Нарве стали производить ткацкую мануфактуру, не уступавшую по качеству европейским тканям. А таллинская кондитерская фабрика Kalev, производившая элитную шоколадную продукцию, в 1968 году выпустила первую советскую "жувачку". Ну и, конечно, ни один гость Таллина не уезжал домой без "визитной карточки" города — ликера Vana Tallinn ("Старый Таллин").
"Тири-ага-тымба"
Кондитерская фабрика Kalev — одна из старейших на территории бывшего СССР. Если Бабаевская фабрика ведет свою родословную с 1804 года, то Kalev — с 1806-го. Впрочем, все это условно, поскольку называются даты рождения не ныне существующих фабрик, а их предшественников.
Прародителем Kalev считается швейцарец Лоренц Кавицель, открывший в 1806 году кондитерскую на улице Пикк (сейчас там кафе "Майясмокк"). Кондитерская затем переменила много хозяев, пока не попала в 1864 году в руки Георга Иоганна Штуде. Продукция Штуде пользовалась популярностью за пределами Эстонии: так, марципановые фигурки и шоколадные конфеты ручной работы поставлялись двору его императорского величества. Работники фабрики с гордостью отмечают, что эти эксклюзивные изделия производятся по сей день, причем именно по рецептам и технологиям, сохранившимся со времен Штуде.
 |
Кроме того, было еще 19 фабрик: крупные Ginovker, Brandmann и Klausson и более мелкие Riola, Endla, Eelis, Efekt и др. Всех их ждал крупный сюрприз в 1940 году.
Национализация в СССР всегда шла рука об руку с укрупнением производств. Поэтому Riola было приказано слиться с Brandmann и образовать крупную фабрику "Карамель", а затем присоединить к себе марципаново-шоколадное подразделение Георга Штуде. С другой стороны, в KAWE влили фабрики Efekt, Eelis, Endla, Soliid и паточную фабрику Ermos.
Укрупнить-то их укрупнили. Да беда в том, что не сведущие в эстонских реалиях партфункционеры проморгали настоящую идеологическую диверсию: целых восемь лет у них под носом работала KAWE, название которой было образовано из инициалов эксплуататоров — братьев Веллнеров. И только в 1948 году нашелся один бдительный эстонский товарищ, который доложил об этом министру пищевой промышленности. Министр чуть не скончался. И 1 апреля того же года (в Международный день дурака) фабрика была переименована.
Здесь тоже была своя интрига. Был объявлен конкурс на новое название. В финале столкнулись два серьезных конкурента: идеологически выдержанная "Красная конфетка" против Kalev, героя эстонского эпоса (тоже сомнительный персонаж, отдает буржуазным национализмом). И представьте, Kalev побеждает с перевесом в один голос! Букмекерские конторы могли бы сделать на этом шоу огромный бизнес.
 |
| Кондитерская фабрика Kalev насчитывает около 20 предков — начиная с 1806 года |
Фабрика стала 15-й по величине в СССР. Но именно на нее приходилась одна пятая всего советского сладкого экспорта, уходившего в 25 стран. Это не считая спецзаказов Кремля и десятков призов на международных выставках.
Отто Кубо, исследователь истории Kalev и хранитель музея фабрики, проработал на ней более 40 лет. Он незатейливо объясняет высокое качество ее продукции: "Просто еще живы были рабочие, работавшие при старых хозяевах".
Традиции традициями, но именно Kalev попытался совершить революцию в советской кондитерской промышленности — в 1968 году разработал первую советскую жевательную резинку. Она была советской во всех смыслах: из синтетического каучука, да и брэнд звучал исключительно по-советски: "Тири-ага-тымба" латиницей (что-то вроде "А ну-ка, потяни").
Жвачка была тут же запрещена. Академик Петровский дал заключение, что это вредная привычка, и к тому же пропагандирующая капиталистический образ жизни. На счастье, Kalev тогда руководила весьма энергичная директриса, Эдда Владимировна Маурер, член комитета советских женщин. Через Валентину Терешкову она вышла на космонавтов. Как известно, у последних имеются проблемы с санацией полости рта: зубная паста в условиях невесомости вечно куда-то изо рта улетает. Кроме того, космонавты периодически посещали обсерваторию в городе Тыравере. И руководству фабрики удалось через ЦК КП Эстонии пригласить космонавтов в гости.
Космонавт Гречко в книге посетителей выразил "особую благодарность за жевательную резинку". После этого "Тири-ага-тымба" была направлена в научную лабораторию космического центра. Доктор медицинских наук генерал В. Кустов в заключении отметил, что резинка "способствует выравниванию барометрического давления в полости среднего уха при подъемах и спусках самолетов", "снижает интенсивность курения на 26,4% и сонливость" и вообще положительно влияет "в условиях спецобъектов". Слово "спецобъекты" в заключении выглядит данью сквозной засекреченности советской науки — всего тремя строками выше эти "спецобъекты" были названы самолетами.
 |
| На Кренгольме издавна следят за высоким качеством выпускаемой продукции — к этому обязывают традиции и трудовая гордость |
Триумф эстонской жвачки наступил в 1979 году, в год ввода войск в Афганистан и перед московской Олимпиадой. Было закуплено четыре линии по производству жевательной резинки — одна ушла на московский "Рот-Фронт", другая в Ленинград, третья в Ереван, четвертая в Таллин. С учетом того, что на Kalev уже отработали производство жвачки на ирисочной линии, эстонская резинка заняла больше половины рынка СССР.
Сегодня жевательной резинки на Kalev производится мало — в основном на Украину. Гораздо лучше идут жевательные конфеты. Продукцию Kalev знают в Скандинавии, что-то идет в Германию. В США хорошо идут марципановые фигурки с формами XIX века. Весь экспорт составляет 25% от производства. Еще 25% до 1998 года шло в Россию, но этот рынок утрачен. По сравнению с временами СССР, производство сократилось в четыре раза.
Тем не менее к 2000 году Kalev PLC преодолел убытки, вызванные российским кризисом. С 1996 года Kalev котируется на Таллинской бирже. Это одно из немногих предприятий Эстонии, принадлежащее местному капиталу. Главный акционер — молодой, но крупный бизнесмен Оливер Крууда. Оборот за 2001 год составил 317,5 млн эстонских крон ($22,7 млн), прибыль — 29,9 млн эстонских крон ($2,136 млн). Несмотря на обилие импорта его продукция занимает 45% рынка.
Махровый капитализм
У советских домохозяек была небольшая услада в их нелегкой жизни — махровые халаты и полотенца. Особенно ценились эстонские, производства Кренгольмской мануфактуры (Нарва). Сейчас в России их почти не встретишь.
В отличие от эстонских пищевиков, текстильщики меньше зависели от российского рынка. При независимости здесь быстро переориентировались на новые рынки, и теперь местные ткани и домашний текстиль (занавески, скатерти, махровые изделия, одежда для госпиталей и гостиниц) идут в Скандинавию и Финляндию (свыше 40%), США (30%), Германию (20%). С Россией же дела обстоят так же, как со шпротами.
Между тем "Кренгольм" уже с момента основания был одним из крупнейших текстильных предприятий Европы. Сейчас по размерам ему не уступит разве что "Трехгорка". Европейские фабрики давно перевели свои производства в Азию.
Маркетинговый директор "Кренгольма" Анатолий Илькевич объясняет причину высокого качества продукции его фабрики факторами рутинными и несколько абстрактными: "Была высокая дисциплина, организация. Трудовая гордость. Традиции".
Полезно остановиться на традициях. Кренгольмская мануфактура была основана в 1857 году немецким промышленным магнатом бароном Людвигом фон Кноппом. Это было уникальное производство и уникальная империя. В отличие от современных одноэтажных ткацких производств, "Кренгольм" был построен из многоэтажных корпусов. В одном из рукавов реки Нарвы идет каскад водопадов, и фон Кнопп понял, что нашел дешевый источник энергии. Падающая вода по ременной передаче приводила в действие станки одновременно на всех этажах.
Вскоре "Кренгольм", занимающий площадь размером со спальный микрорайон, превратился в целую империю. Здесь были свои магазины, в которых отоваривались рабочие (зарплату выдавали ваучерами), была своя полиция и даже своя тюрьма.
И в годы первой независимости, и в советские времена, когда 12 тыс. человек работали на плановую экономику, "Кренгольм" высоко держал свою марку. После распада СССР были проблемы переходного периода: перебои с поставками хлопка, часть денег предприятия, скажем так, выбрала российское гражданство. Но простоев не было. В 1995 году фабрика была приватизирована крупным шведским текстильным концерном Boras Wafveri AB. Шведы инвестировали около миллиарда эстонских крон, привнесли знание рынков и понимание требований клиентов. Сейчас объемы производства вполне сравнимы с советскими временами: "Кренгольм" выдает 5 млн м ткани в месяц. Кроме того, только в США ежемесячно уходит 18 морских контейнеров с подгузниками для фирмы Gerber. По домашнему текстилю "Кренгольм" работает с крупными торговыми сетями вроде Metro, Auchan, а также с фирмами каталожной торговли — Otto, Quelle, Anttila, IKEA и др. Кстати, IKEA одно время делала портфельные инвестиции в "Кренгольм". По итогам 2001 года нарвские текстильщики стали самыми крупными экспортерами Эстонии (традиционно крупнейшими экспортерами здесь считаются энергетики). Оборот компании достигает почти $100 млн.
Сегодня равных себе по мощности конкурентов в Европе кренгольмцы не видят. Но по привычке следят за соседями — "Трехгоркой", Рижской мануфактурой, литовской Alitus, питерской отделочной фабрикой имени Веры Слуцкой. "Но российские текстильщики вовсе не рвутся в Европу,— заметил Анатолий Илькевич.— Оказывается, для них европейские цены слишком низки, им выгоднее торговать в России. Конечно, хорошо, когда есть самодостаточная экономика. С другой стороны, есть опасность отстать от современных требований рынка".
Ужин туриста
Как любой визитер Риги увозил с собой бутылочку Rigas Balzams, так любой гость Таллинна не возвращался домой без бутылочки "Старого Таллинна". Хотя конкуренцией тут и не пахнет — Vana Tallinn никакой не бальзам, а просто ликер.
Ликерное производство АО Liviko, где делают Vana Tallinn, на первый взгляд напоминает сауну — живописными деревянными бочками, экзотическими запахами. Эстонский ликер был изобретен в 1962 году группой товарищей, среди которых отмечаются Яан Сиимо и Бернард Юрмо. На вопрос о рецептуре напитка гендиректор Liviko Удо Темас и директор производства Ааво Вейнталь ответили уклончиво, сообщив лишь, что в нем присутствует тропическое сырье и привкус рома. Нам удалось заметить банки с корицей, ванилью и какао-бобами. А в медном чане явно столетнего возраста выдерживались ароматизированные спирты.
Из ликерного цеха нас провели в помещение — нечто среднее между музеем и баром. Здесь собраны старинные документы, счеты и другая вычислительная техника, позолоченный шар для измерения крепости напитка, бутылка "Московской особой" 1953 года выпуска (испарилось всего лишь 50 г, по грамму в год) и даже "система инж. техн. Буттлера" — оборудование для розлива водки в "четвертной" (бутыль емкостью в четверть ведра). Проходя мимо такой бутыли, господин Вейнталь с ностальгией вздохнул: "Да, были когда-то здоровые русские мужики..."
Осмотр достопримечательностей завершается дегустацией. Гостям разрешается наливать прямо из трубы, по которой ликер движется в цех розлива. В последние годы на Liviko сделали четыре варианта ликера — крепостью 40°, 45°, 50° и 16°. 50-градусный ликер пьется на удивление мягко. В 70-е годы еще была попытка сделать сувенирную емкость в 0,1 л, но Брежнев запретил. В те времена ЦК КПСС отслеживал и такие вопросы.
Сами эстонцы этот ликер пьют мало. Его производят для туристов. "Но знаете, сейчас такие туристы пошли,— говорит гендиректор Удо Темас,— которые из Финляндии. Они больше на водку налегают. У нас это называется 'алкогольный туризм'".
Вот почему производство ликера на Liviko составляет лишь 5% от общего объема. Главный продукт — водка. При СССР ее выпускали 22 млн л в год на 1,4 млн жителей республики. В этом планируется выпустить 7,5 млн л. Официально на экспорт уходит четверть продукции, но никто не может подсчитать, сколько увозят с собой туристы-"алкоголики".
Liviko занимает чуть больше 55% рынка по крепкому алкоголю. Импортные конкуренты — Finlandia Absolut, Smirnoff. Хорошо пошел "Русский стандарт". Главная проблема эстонского алкогольного рынка — подделки. Особенно с 1998 года, когда подняли акциз на алкоголь,— фальшивая водка заняла до 40% рынка. Сейчас примерно 20%. Но не вследствие действий властей, а из-за пярнуской трагедии. Тогда какие-то ребята раздобыли цистерну с метанолом и напоили им город. Погибло более 60 человек. Доля "официальной" водки сразу выросла в 1,5 раза. Но на востоке страны вне конкуренции российская водка, ее долю оценивают до 80%. Она дешевле.
А дело в том, что в Эстонии нет акцизных марок. Liviko делает собственную защиту — пробки с голограммой. Копировать их бессмысленно и невыгодно. Но пираты находят другие пути. "Мы делали специальное исследование в пунктах сдачи стеклотары,— говорит господин Темас.— Продавцы сортируют наши бутылки, и те, что с целыми этикетками, идут дороже".
Владимир ГЕНДЛИН, Василий ШАПОШНИКОВ (фото)