"Забудьте о презумпции и о невиновности!"
борьба с терроризмом
Некоторые предварительные итоги операции в Ираке подвел в эксклюзивном интервью корреспонденту Ъ БОРИСУ Ъ-ВОЛХОНСКОМУ руководитель отдела по борьбе с терроризмом госдепартамента США КОФЕР БЛЭК.
— Как бы вы оценили операцию в Ираке не в плане военных итогов, а в контексте антитеррористической борьбы?
— Прежде всего я хотел бы сделать несколько общих замечаний. Итоги нашей борьбы против терроризма впечатляют. Они изложены в книге "Всемирный терроризм-2002" (Patterns of Global Terrorism: 2002). Вкратце они таковы: в 2002 году в мире было совершено 199 терактов — на 44% меньше, чем в 2001-м, и вообще — это самый низкий уровень более чем за 30 лет. Резко снизилось число терактов на нефтепроводах в Колумбии: в прошлом году их было 41 по сравнению с 178 в предыдущем году. Международному терроризму нанесен серьезный удар: за прошлый год в мире было арестовано более 3 тыс. человек, подозреваемых в связях с "Аль-Каидой". Это не только наш успех, а успех всего мирового сообщества. Все больше стран активно участвуют в борьбе с терроризмом, делятся информацией, проводят совместные мероприятия. Повышаются меры безопасности на границах и в аэропортах. Перекрываются пути финансирования терроризма. Войска коалиции изгнали террористов из Афганистана и Ирака. Теракты, совершенные в прошлом году в Индонезии, в Кении, захват заложников в Москве показывают, что опасность терроризма не устранена, и для успеха борьбы против него требуется солидарная политическая воля всего мирового сообщества.
Отвечая на ваш вопрос, я бы хотел провести разницу между двумя понятиями — антитеррористическая и контртеррористическая борьба. Понятие "антитерроризм" предполагает реакцию на свершившиеся теракты. Понятие "контртерроризм" предполагает активную наступательную деятельность по их предотвращению, решение проблемы до ее возникновения. Говоря об успехах контртеррористической борьбы, хочу отметить, что есть огромная разница между положением дел до 11 сентября и после. Не могу сказать, что США могут гордиться всеми своими достижениями. Например, нам не удалось выработать через ООН и Совет Безопасности четкое определение того, что такое терроризм. Но после 11 сентября все страны в астрономических масштабах увеличили свой вклад в борьбу с терроризмом. Даже Сирия, которая в течение долгого времени была спонсором терроризма, в конце концов начала сотрудничать, поставляя информацию о террористических группах, арестовывая боевиков. Подводя итог, отмечу, что сегодня в мире нет ни одной террористической группы, которая была бы сильнее, чем до 11 сентября.
— Вы назвали много стран, но лишь вскользь упомянули Ирак. Так все-таки сколько в Ираке нашли террористов?
— Ирак — одна из стран--спонсоров международного терроризма. И этот вопрос не вызывает сомнения. Ирак разрабатывает оружие массового поражения (ОМП), и возможность передачи его террористам всегда вызывала озабоченность мирового сообщества. За 12 лет Совбез ООН принял 12 резолюций на этот счет. Так что намерение покончить с этой угрозой исходило от международного сообщества, а на США легла ответственность возглавить коалицию, которая предприняла практические действия по воплощению в жизнь этого намерения. Саддам Хусейн сотрудничал с несколькими террористическими организациями, действующими на Ближнем Востоке, которые помогали ему поддерживать режим угнетения собственного народа. В результате действий коалиции некоторые из них ослаблены, другие разгромлены. Сейчас мы допрашиваем их лидеров и бывших лидеров иракского режима, которые попали к нам в плен, и они дают очень ценную информацию о связях между режимом Саддама и этими террористическими группами. Когда вся информация будет собрана воедино, получится очень мрачная картина. И я рад, что нам удалось положить конец существованию этого заповедника терроризма.
— Вы говорите, что иракский режим передавал ОМП террористическим организациям. Но такое оружие в Ираке пока не найдено. Как быть с презумпцией невиновности?
— Забудьте о невиновности! И слово "презумпция" в данном случае неудачно. Посмотрите на ооновские отчеты, касающиеся нервно-паралитического газа и других компонентов ОМП, спрятанных иракским режимом. Даже инспекторы ООН, чьи возможности были весьма ограничены, смогли их обнаружить. Впрочем, ваш вопрос по-человечески понятен. Режим Саддама разработал очень умную тактику обмана мирового сообщества, позволявшую ему на протяжении многих лет успешно пускать пыль в глаза сторонним наблюдателям. Кроме того, на поиски оружия в стране размером с Калифорнию неизбежно уйдет много времени. Задайтесь вопросом: каковы были шансы у инспекторов ООН найти ОМП, если бы мы не начали войну? Сегодня же я могу сослаться на слова директора ЦРУ Джорджа Тенета, который твердо обещал, что рано или поздно мы найдем ОМП в Ираке. В том, что оно существует, нет никаких сомнений.
— А кто будет его искать — вы или ООН?
— По крайней мере на сегодняшний день поисками ОМП занимаются силы коалиции. И я полагаю, что это правильно. Наша главная задача — определить, какое оружие производилось, найти, где оно спрятано, и уничтожить его.
— В Ираке арестовано много людей. То же было в Афганистане. Сотни талибов были помещены в лагерь в Гуантанамо. Однако затем многих отпустили, поскольку они не совершали преступлений. Не получается, что вы арестовываете невиновных?
— Не в правилах правительства США предоставлять оплаченный отпуск на Кубе для тех, кто воевал против нас. Те, кто был помещен в Гуантанамо, были захвачены с оружием в руках, и для их ареста были веские причины. Все они были захвачены при весьма подозрительных обстоятельствах. Не будете же вы верить сказкам, которые рассказывали некоторые из них: мол, я заснул в Исламабаде, а проснулся в Афганистане с автоматом в руках. Потребовалось какое-то время, чтобы провести расследование, нет ли на их руках крови. Когда расследование было закончено, тех, кто не совершал преступлений, отпустили. Должен сказать, что я был в Гуантанамо и видел, в каких условиях содержатся арестованные. Их кормят три раза в день, дают возможность читать Коран. Нам не за что извиняться перед ними.
— То есть вы хотите сказать, они должны быть благодарны за то, что их взяли в плен?
— Я хочу сказать, что, если бы вы или я попали в лапы "Аль-Каиды", с нами поступили бы совсем по-другому.
— А как быть с конвенциями о статусе военнопленных, положения которых к пленным в Гуантанамо не применялись?
— Женевские конвенции определяют статус военнопленных, то есть людей, воевавших на стороне законных властей государства, одетых в военную форму и т. д. К талибам это не относится. С точки зрения международного права они террористы и должны рассматриваться не как военнопленные, а как боевики.