Никогда нельзя верить аннотациям на видеокассетах. Вот, например, как представляют анонимные литераторы фильм Стивена Норрингтона "В последний момент" (The Last Minute, 2001 ****): "Билли Берн — молодой, неотразимый и талантливый. На улицах, в клубах и офисах Лондона все только и говорят о том, что ему принадлежит будущее. Но Билли знает, что его жизнь кончена. Он все глубже погружается на лондонское дно, в опасную обитель убийц, воров, наркоторговцев и агентов по поиску молодых дарований". Преодолеть отвращение к энной вариации на тему красивого разврата и все-таки посмотреть фильм можно разве что из уважения к имени автора, поставившего пять лет назад отличный вампирский комикс "Блейд" (Blade, 1998). Первые двадцать минут все на экране соответствует аннотации: кокаин метрами, алкоголь декалитрами, анаша килограммами, садомазоклубы и прочая суровая повседневность шоу-бизнеса. Но в какой-то момент ловишь себя на занятной мысли: чем занимается главный герой, "молодой, неотразимый и талантливый", решительным образом непонятно. Да, он дает интервью и автографы, снимается у модного и безумного фотографа, ему посвящают полемические телепередачи, но все, что говорит он, и все, что говорят о нем, это восхитительно аранжированный культурологический бред, пародия на все популярные дискурсы сразу, своего рода абсурдистская поэзия. Кстати, до конца фильма так и не прояснится, кто же такой Билли, певец, дизайнер, модель или художник: он — звезда и все, современный мир дифференциацией не заморачивается. Может быть, он вообще ничего не делает. Дальше больше. Угрюмый дилер, размозжив очередную голову в принадлежащем ему клубе, вдруг хватается за микрофон и начинает сладко завывать а-ля Синатра. А его подручные, даже не вымыв окровавленных рук, начинают подтанцовывать и подпевать. Морок проходит, действие катится по привычной колее, но червь сомнения уже поселился в душе зрителей: что-то с этим фильмом не в порядке. Предчувствия не обманывают: "В последний момент" внезапно рассыпается на кусочки, чтобы возродиться в новом качестве и вызвать обвал ассоциаций, причем первоклассных. Герой оказывается прямым потомком "счастливчика" из фильма Линдсея Андерсона (1972). Встреча с оборванкой, узнавшей его на улице и заманившей в подземный Лондон, напоминает о "Поле Х" (Pola X, 1999) Леоса Каракса. Мир грез и реальность сталкиваются так же беспощадно, как в "Бразилии" Терри Гиллиома, малолетние воришки разносят магазины, как в "Багси Малоун" Алана Паркера, а игла находит вену приторчавшего Билли с таким же скрипом, как в "Trainspotting" Дэнни Бойла. Когда же на сцене появляется обосновавшийся в подземельях Олд-Вика воровской пахан, некогда звезда шекспировского репертуара, зарезавший удачливого конкурента и хранящий как зеницу ока сейф с немереным количеством наркоты, из глубин подсознания встают диккенсовские тени: "Оливер Твист", школа воров и так далее. Да и Брехт заглядывает на мгновение: ведь поющий убийца всегда немного Мэкки-Нож. Одним словом, "В последний момент" оказывается едкой концентрацией всей традиции британского абсурда и европейского антиутопизма. И Стивен Норрингтон остается на высоте заявленных ассоциаций: такой изобретательной и неожиданной сцены, как побоище между поющими дилерами, прикинутыми а-ля "Матрица", и воришками, швыряющими им в лицо компьютерных лысых собачек-кровопийц, в европейском кино последних лет не встречалось. Даже финал Норрингтону удался: что может быть логичнее, чем отправить героя, прошедшего через такие переделки, в Гренландию? А что с ним еще прикажете делать? В отличие от навороченного английского фильма австрийская "Милая Рита" (Lovely Rita, 2001 ****) Джессики Хаузнер, бывшей ассистентки великого провокатора Михаэля Ханеке, притворяется бесстрастной, бытописательской, почти документальной драмой переходного возраста. У лгуньи и грубиянки Риты плохо идут дела в школе, нет общего языка с самодовольно-буржуазными родителями, этакими латентными фашистами, и очень большие проблемы с половым созреванием. Объекты, которые нимфетка выбирает для соблазнения, настолько неуместны, что даже не кажутся извращенными: маленький мальчик и мужлан, шофер школьного автобуса. Тупик, в который загоняет себя то ли сама Рита, то ли окружающий мир, настолько нелеп и неизбежен одновременно, что кровавая развязка кажется избавлением. Уроки Ханеке дебютантка Хаузнер усвоила на "пять". Один только вопрос возникает: если верить кино, повседневная жизнь на родине Гитлера так пуста, бездумна и бездомна, что как австрияки до сих пор друг друга не перестреляли, непонятно.
Видео
Никогда нельзя верить аннотациям на видеокассетах. Вот, например, как представ
Никогда нельзя верить аннотациям на видеокассетах. Вот, например, как представляют анонимные литераторы фильм Стивена Норрингтона "В последний момент" (The Last Minute, 2001 ****): "Билли Берн — молодой, неотразимый и талантливый. На улицах, в клубах и офисах Лондона все только и говорят о том, что ему принадлежит будущее. Но Билли знает, что его жизнь кончена. Он все глубже погружается на лондонское дно, в опасную обитель убийц, воров, наркоторговцев и агентов по поиску молодых дарований". Преодолеть отвращение к энной вариации на тему красивого разврата и все-таки посмотреть фильм можно разве что из уважения к имени автора, поставившего пять лет назад отличный вампирский комикс "Блейд" (Blade, 1998). Первые двадцать минут все на экране соответствует аннотации: кокаин метрами, алкоголь декалитрами, анаша килограммами, садомазоклубы и прочая суровая повседневность шоу-бизнеса. Но в какой-то момент ловишь себя на занятной мысли: чем занимается главный герой, "молодой, неотразимый и талантливый", решительным образом непонятно. Да, он дает интервью и автографы, снимается у модного и безумного фотографа, ему посвящают полемические телепередачи, но все, что говорит он, и все, что говорят о нем, это восхитительно аранжированный культурологический бред, пародия на все популярные дискурсы сразу, своего рода абсурдистская поэзия. Кстати, до конца фильма так и не прояснится, кто же такой Билли, певец, дизайнер, модель или художник: он — звезда и все, современный мир дифференциацией не заморачивается. Может быть, он вообще ничего не делает. Дальше больше. Угрюмый дилер, размозжив очередную голову в принадлежащем ему клубе, вдруг хватается за микрофон и начинает сладко завывать а-ля Синатра. А его подручные, даже не вымыв окровавленных рук, начинают подтанцовывать и подпевать. Морок проходит, действие катится по привычной колее, но червь сомнения уже поселился в душе зрителей: что-то с этим фильмом не в порядке. Предчувствия не обманывают: "В последний момент" внезапно рассыпается на кусочки, чтобы возродиться в новом качестве и вызвать обвал ассоциаций, причем первоклассных. Герой оказывается прямым потомком "счастливчика" из фильма Линдсея Андерсона (1972). Встреча с оборванкой, узнавшей его на улице и заманившей в подземный Лондон, напоминает о "Поле Х" (Pola X, 1999) Леоса Каракса. Мир грез и реальность сталкиваются так же беспощадно, как в "Бразилии" Терри Гиллиома, малолетние воришки разносят магазины, как в "Багси Малоун" Алана Паркера, а игла находит вену приторчавшего Билли с таким же скрипом, как в "Trainspotting" Дэнни Бойла. Когда же на сцене появляется обосновавшийся в подземельях Олд-Вика воровской пахан, некогда звезда шекспировского репертуара, зарезавший удачливого конкурента и хранящий как зеницу ока сейф с немереным количеством наркоты, из глубин подсознания встают диккенсовские тени: "Оливер Твист", школа воров и так далее. Да и Брехт заглядывает на мгновение: ведь поющий убийца всегда немного Мэкки-Нож. Одним словом, "В последний момент" оказывается едкой концентрацией всей традиции британского абсурда и европейского антиутопизма. И Стивен Норрингтон остается на высоте заявленных ассоциаций: такой изобретательной и неожиданной сцены, как побоище между поющими дилерами, прикинутыми а-ля "Матрица", и воришками, швыряющими им в лицо компьютерных лысых собачек-кровопийц, в европейском кино последних лет не встречалось. Даже финал Норрингтону удался: что может быть логичнее, чем отправить героя, прошедшего через такие переделки, в Гренландию? А что с ним еще прикажете делать? В отличие от навороченного английского фильма австрийская "Милая Рита" (Lovely Rita, 2001 ****) Джессики Хаузнер, бывшей ассистентки великого провокатора Михаэля Ханеке, притворяется бесстрастной, бытописательской, почти документальной драмой переходного возраста. У лгуньи и грубиянки Риты плохо идут дела в школе, нет общего языка с самодовольно-буржуазными родителями, этакими латентными фашистами, и очень большие проблемы с половым созреванием. Объекты, которые нимфетка выбирает для соблазнения, настолько неуместны, что даже не кажутся извращенными: маленький мальчик и мужлан, шофер школьного автобуса. Тупик, в который загоняет себя то ли сама Рита, то ли окружающий мир, настолько нелеп и неизбежен одновременно, что кровавая развязка кажется избавлением. Уроки Ханеке дебютантка Хаузнер усвоила на "пять". Один только вопрос возникает: если верить кино, повседневная жизнь на родине Гитлера так пуста, бездумна и бездомна, что как австрияки до сих пор друг друга не перестреляли, непонятно.