Ни один разговор о творчестве Альфреда Хичкока не обходится без упоминания о том, что он именовал свои фильмы "кусками пирога", которые он скармливал зрителям. Пирог этот — увы, без дурного каламбура тут не обойтись — уже навяз в зубах. Между тем среди фильмов Хичкока немало и запредельно горьких. Как никто другой, Хичкок знал, что уверенность в собственной правоте может привести к катастрофическим последствиям, а искупление чужой вины — удел человеческий. "Дело Парадин" (The Paradine Case, 1947, ****) не относится к числу хрестоматийных фильмов Хичкока. Однако эта судебная драма — маленький шедевр. Вдову слепого полковника Парадина, которую сыграла 26-летняя Алида Валли, звезда всех эпох итальянского кинематографа, обвиняют в отравлении мужа. Блестящий молодой адвокат Энтони Кин (Грегори Пек) защищает ее с пылом, который объясняется не только профессиональной добросовестностью, но и тем, что он загипнотизирован обаянием этой женщины. Это наваждение тревожит и его жену, и мудрого старого судью Хорфилда, сыгранного самым знаменитым толстяком мирового кино Чарльзом Лоутоном. Кажется, что Кину удастся спасти подзащитную, что он загнал в угол подлинного преступника, Латура, денщика убитого, скрытного, путающегося в показаниях, ненавидящего хозяйку. Но хеппи-энда не случается, что само по себе для золотого века Голливуда — нонсенс. Затравленный Латур кончает с собой, Маддалена Парадин признается в убийстве и отправляется на виселицу. Благостная сцена воссоединения адвоката с женой, которая превозносит до небес профессионализм мужа, кажется жестокой издевкой. Большая часть действия происходит в помещениях, прежде всего в зале суда. Казалось бы, что там снимать. Но камера Хичкока столь подвижна, она охватывает зал в столь неожиданных, но ничуть не претенциозных, не маньеристских ракурсах, так легко и вместе с тем торжественно следует за персонажами, что сцены судебных прений наполняются невероятной динамикой. В "Деле Парадин" нет ударных хичкоковских деталей, но саспенс никуда не исчезает, а просто растворяется в воздухе фильма. Отдельная песня — хичкоковские крупные планы. Сначала хочется недоуменно пожать плечами, когда персонажи один за другим сетуют на сверхъестественное обаяние обвиняемой и сочувствуют адвокату, попавшему в ловушку. Ничего сверхъестественного в лице Алиды Валли нет, да, красавица, но не более того. Но в самых трагических эпизодах фильма, когда ее героиня уже стоит на пороге смерти, с ней внезапно происходит перемена, которую можно сравнить только с хрестоматийными эпизодами предсмертных страданий героинь Греты Гарбо. Лицо загорается изнутри мучительным светом, и зрители уже изумляются тому, как же они раньше не почувствовали страшной и самоубийственной силы, которой обладает эта женщина. Хичкок словно печально покачивает головой за кадром: ну вот, а вы не верили мне, теперь видите? Недавно скончавшийся в почти столетнем возрасте Билли Уайлдер входит в голливудский пантеон наравне с Хичкоком. Достаточно назвать только несколько фильмов, поставленных этим иммигрантом из Вены, чтобы составить представление о масштабе его дарования. На его счету одно из краеугольных произведений "черного" жанра — "Двойная страховка" (Double Indemnity, 1944), самый горький фильм о мороке и безумии кинематографа "Бульвар Сансет" (Sunset Boulevard, 1950) и, конечно же, "В джазе только девушки" (Some Like It Hot, 1959). "Пять гробниц на пути в Каир" (Five Graves to Cairo, 1943, ***) он поставил в самом начале своей режиссерской карьеры. Этот раритет интересен прежде всего с исторической, а не художественной точки зрения. В захудалом отеле, расположенном в египетской пустыне, неподалеку от Каира, находит убежище американский офицер, чудом уцелевший, когда его подразделение было разгромлено танкистами нацистского фельдмаршала Роммеля. Сам Роммель со штабом тоже не заставит себя долго ждать: они позволяют себе передышку в том же отеле перед решающим броском к Суэцкому каналу. Заручившись помощью очаровательной девушки, герой спасает не только свою жизнь, но и Британскую империю: ему удается разведать самые страшные военные тайны нацистов и вовремя доложить их командованию. Финал горчит: подругу героя разоблачили и замучили оккупанты. Самое интересное в фильме то, что, если заменить английские имена на русские, а вместо пустыни вообразить березовые рощи, получится фильм, под которым могла бы стоять подпись любого из мастеров сталинского кино. Все знают, что американская и сталинская пропаганда были близнецами-братьями, но убедиться в этом воочию всегда забавно и поучительно.
