Событие недели — "Косоглазое счастье" (Zezowate szczecie, 1960) Анджея Мунка (1921-1961), возможно, самого выдающегося, если не великого, режиссера польской школы (27 апреля, "Культура", 23.00 *****), фильм, шедший когда-то в советском прокате под названием "Шесть превращений Яна Пищака". Мунк поставил всего несколько фильмов и шикарно разбился в автомобильной катастрофе — что еще требуется, чтобы стать легендой? В своих фильмах режиссер не анатомировал, но взрывал изнутри, одновременно мучительно-лирично и холодно, "польский миф" о единодушном сопротивлении нации, сплошь состоящей из доблестных бойцов, нацистской оккупации. В "Героике" (Eroica, 1957) превратил в героя Варшавского восстания 1944 года спекулянта и пройдоху, в незаконченной "Пассажирке" (Pasaierka, 1961) сделал из трагедии лагерей уничтожения самую тонкую лесбийскую драму в истории кино. В "Косоглазом счастье" он представил польскую историю 1930-1950-х годов как череду превращений маленького человека, невинного пройдохи, мимикрирующего под окружающую политическую среду, но всегда попадающего впросак. Ян Пищак — националист, которого принимают за еврея. Влюбленный, надеющийся ослепить предмет своей страсти воинскими подвигами, но опаздывающий к завершению боевых действий. Никогда не сражавшийся штафирка, попадающий в немецкий лагерь из-за своего офицерского мундира. Никто не умел увидеть в исторической трагедии бурлеск, а в комедии — нечеловеческий ужас так, как Анджей Мунк. В основном же на телеэкране господствуют далеко не худшие образцы американского криминального кино. "Грабеж" (Heist, 2001) (3 мая, Первый канал, 22.45 ***) поставил Дэвид Мэмет, известный драматург и сценарист, иногда балующийся режиссурой. Прообраз фильма очевиден — гангстерские драмы 1950-х годов, в которых грабили ювелирные магазины и сводили между собой счеты не монстры и не супермены, а средние американцы с животиками и устоявшимся бытом, которые могли бы с тем же успехом чинить автомобили или малевать вывески, но только вот профессию выбрали такую специфическую. Герой, сыгранный Джином Хэкменом, идет на свое последнее дело — еще одна обязательная деталь черной криминальной мифологии. Но только он знает, что на заказчика положиться можно еще меньше, чем на подельников, а молодая сучка-жена кинет всенепременно. Поэтому просчитать операцию и ее последствия надо на десять ходов вперед. Можно назвать стиль Мэмета обаятельно-старомодным, а можно и стариковским. Можно дотошно подсчитать сценарные несообразности, а можно просто восхититься, например, тем, как он, притворившись рабочим, проносит на территорию аэропорта пистолет, спрятав его в стаканчике с кофе, который мешает ему настолько, что он поставит его на время досмотра за пределами определяющей наличие оружия рамки на входе. Главный смак фильма именно в безудержном актерстве Хэкмена, который по воле сценария должен притворяться то разбитным работягой, то ледяным функционером. А на несуразности истории можно и наплевать. К лучшим образцам имитации черного стиля относится и фильм Кертиса Хэнсона "Тайны Лос-Анджелеса" (L. A. Confidantly, 1997) (3 мая, РТР, 22.30 ****). Перед премьерой фильма на Каннском фестивале журналистам раздавали записочки от продюсеров с убедительной просьбой не разглашать в рецензиях разгадку, дабы не обломать зрителей. Просьба была вполне бессмысленной, поскольку в расследовании бойни, устроенной в китайской закусочной, главное не финальный поворот, а удачно перенесенная с книжных страниц на экран атмосфера тотальной коррупции, лжи, разврата, которая и составляет главную прелесть черного жанра. Одна из самых удачных находок фильма — мотив сутенерской конторы, поставляющей шлюх, как две капли воды похожих на кинозвезд. И один из сыщиков вполне заслужил выплеснутый ему в лицо кофе, когда обратился к настоящей кинозвезде Веронике Лейк как к потаскушке, работающей под нее. "Ураган" (The Hurricane, 1999) Нормана Джюисона относится к гораздо более занудному и предсказуемому жанру тюремных фильмов (4 мая, Первый канал, 0.05 ***). Американский зритель любит, чтобы события в фильме основывались на реальной истории, возможно, в этом кроется страх перед непредсказуемым финалом. "Ураган" — это прозвище афро-американского боксера Рубина Картера, просидевшего по облыжному обвинению в убийстве чуть ли не двадцать лет, прежде чем доказать свою невиновность. Но банальность истории сполна искупает потрясающая игра Дэнзела Вашингтона, очевидно великого чернокожего актера. В одном его жесте, когда на свидании с женой он давит о разделяющее их стекло окурок как знак полной покорности судьбе, столько боли, что фильм стоит смотреть ради одного этого кадра. Так же как фильм Брайана Де Пальмы "Миссия невыполнима" (Mission Impossible, 1999), киноверсию давнего шпионского телесериала, перенасыщенную технологическими фенечками, стоит смотреть только ради первого эпизода (4 мая, Первый канал, 20.05 ***). В Праге невидимый враг холодно и расчетливо уничтожает одного за другим участников элитной американской шпионской группы. А ее руководители могут лишь бессильно следить за тем, как прерывается навсегда связь с подчиненными. Телевидение дает, кстати, еще одну возможность оценить актерское мастерство Дэнзела Вашингтона в фильме Джонатана Демми "Филадельфия" (Philadelphia, 1993) (29 апреля, РТР, 22.55 ***). В этом образцово-политкорректном, но при том безусловно человечном и трогательном фильме он играет адвоката-гомофоба, вынужденного защищать своего коллегу, незаконно уволенного с работы из-за того, что он заболел СПИДом. Здоровяга Вашингтон на редкость органичен в дуэте с "пидорасом", сыгранном Томом Хэнксом. И между ними возникает ближе к финалу кое-что покрепче, чем гомосексуальное влечение: мужская дружба. Фильм стоит смотреть прежде всего ради сцены вечеринки, которую устраивает под пение излюбленной всеми геями Марии Каллас герой Хэнкса для себя и своего друга, сыгранного Антонио Бандерасом. Отвлечься от угрюмых сюжетов можно на фильме Ричарда Торпа "Веселье в Акапулько" (Fun in Acapulco, 1963) (28 апреля, РТР, 1.45 **). Не шедевр, конечно, как не шедевры и все прочие фильмы с Элвисом Пресли, но посмотреть на "короля" в роли потерявшего работу матроса, оказывающегося, конечно же, гениальным певцом,— это несравненное удовольствие. Французское жанровое кино достойно представлено фильмом Жозе Джованни "Двое в городе" (Deux Hommes dans la ville, 1973) (28 апреля, Первый канал, 12.15 ***). Ален Делон сыграл в нем завязавшего гангстера, которого придирки фашиствующего полицейского довели до греха и до гильотины. А Жан Габен (это одна из его последних ролей) — мудрого старого комиссара, который всем сердцем хочет помочь красавчику Делону, да никак не может. Зловещую убедительность фильму придает то, что его постановщик сам был после войны, в которой участвовал как боец Сопротивления, приговорен за бандитизм и убийство к смертной казни и спасся лишь чудом.
Телекино с 25 апреля по 4 мая
Событие недели — "Косоглазое счастье" (Zezowate szczecie, 1960) Анджея Мунка
Событие недели — "Косоглазое счастье" (Zezowate szczecie, 1960) Анджея Мунка (1921-1961), возможно, самого выдающегося, если не великого, режиссера польской школы (27 апреля, "Культура", 23.00 *****), фильм, шедший когда-то в советском прокате под названием "Шесть превращений Яна Пищака". Мунк поставил всего несколько фильмов и шикарно разбился в автомобильной катастрофе — что еще требуется, чтобы стать легендой? В своих фильмах режиссер не анатомировал, но взрывал изнутри, одновременно мучительно-лирично и холодно, "польский миф" о единодушном сопротивлении нации, сплошь состоящей из доблестных бойцов, нацистской оккупации. В "Героике" (Eroica, 1957) превратил в героя Варшавского восстания 1944 года спекулянта и пройдоху, в незаконченной "Пассажирке" (Pasaierka, 1961) сделал из трагедии лагерей уничтожения самую тонкую лесбийскую драму в истории кино. В "Косоглазом счастье" он представил польскую историю 1930-1950-х годов как череду превращений маленького человека, невинного пройдохи, мимикрирующего под окружающую политическую среду, но всегда попадающего впросак. Ян Пищак — националист, которого принимают за еврея. Влюбленный, надеющийся ослепить предмет своей страсти воинскими подвигами, но опаздывающий к завершению боевых действий. Никогда не сражавшийся штафирка, попадающий в немецкий лагерь из-за своего офицерского мундира. Никто не умел увидеть в исторической трагедии бурлеск, а в комедии — нечеловеческий ужас так, как Анджей Мунк. В основном же на телеэкране господствуют далеко не худшие образцы американского криминального кино. "Грабеж" (Heist, 2001) (3 мая, Первый канал, 22.45 ***) поставил Дэвид Мэмет, известный драматург и сценарист, иногда балующийся режиссурой. Прообраз фильма очевиден — гангстерские драмы 1950-х годов, в которых грабили ювелирные магазины и сводили между собой счеты не монстры и не супермены, а средние американцы с животиками и устоявшимся бытом, которые могли бы с тем же успехом чинить автомобили или малевать вывески, но только вот профессию выбрали такую специфическую. Герой, сыгранный Джином Хэкменом, идет на свое последнее дело — еще одна обязательная деталь черной криминальной мифологии. Но только он знает, что на заказчика положиться можно еще меньше, чем на подельников, а молодая сучка-жена кинет всенепременно. Поэтому просчитать операцию и ее последствия надо на десять ходов вперед. Можно назвать стиль Мэмета обаятельно-старомодным, а можно и стариковским. Можно дотошно подсчитать сценарные несообразности, а можно просто восхититься, например, тем, как он, притворившись рабочим, проносит на территорию аэропорта пистолет, спрятав его в стаканчике с кофе, который мешает ему настолько, что он поставит его на время досмотра за пределами определяющей наличие оружия рамки на входе. Главный смак фильма именно в безудержном актерстве Хэкмена, который по воле сценария должен притворяться то разбитным работягой, то ледяным функционером. А на несуразности истории можно и наплевать. К лучшим образцам имитации черного стиля относится и фильм Кертиса Хэнсона "Тайны Лос-Анджелеса" (L. A. Confidantly, 1997) (3 мая, РТР, 22.30 ****). Перед премьерой фильма на Каннском фестивале журналистам раздавали записочки от продюсеров с убедительной просьбой не разглашать в рецензиях разгадку, дабы не обломать зрителей. Просьба была вполне бессмысленной, поскольку в расследовании бойни, устроенной в китайской закусочной, главное не финальный поворот, а удачно перенесенная с книжных страниц на экран атмосфера тотальной коррупции, лжи, разврата, которая и составляет главную прелесть черного жанра. Одна из самых удачных находок фильма — мотив сутенерской конторы, поставляющей шлюх, как две капли воды похожих на кинозвезд. И один из сыщиков вполне заслужил выплеснутый ему в лицо кофе, когда обратился к настоящей кинозвезде Веронике Лейк как к потаскушке, работающей под нее. "Ураган" (The Hurricane, 1999) Нормана Джюисона относится к гораздо более занудному и предсказуемому жанру тюремных фильмов (4 мая, Первый канал, 0.05 ***). Американский зритель любит, чтобы события в фильме основывались на реальной истории, возможно, в этом кроется страх перед непредсказуемым финалом. "Ураган" — это прозвище афро-американского боксера Рубина Картера, просидевшего по облыжному обвинению в убийстве чуть ли не двадцать лет, прежде чем доказать свою невиновность. Но банальность истории сполна искупает потрясающая игра Дэнзела Вашингтона, очевидно великого чернокожего актера. В одном его жесте, когда на свидании с женой он давит о разделяющее их стекло окурок как знак полной покорности судьбе, столько боли, что фильм стоит смотреть ради одного этого кадра. Так же как фильм Брайана Де Пальмы "Миссия невыполнима" (Mission Impossible, 1999), киноверсию давнего шпионского телесериала, перенасыщенную технологическими фенечками, стоит смотреть только ради первого эпизода (4 мая, Первый канал, 20.05 ***). В Праге невидимый враг холодно и расчетливо уничтожает одного за другим участников элитной американской шпионской группы. А ее руководители могут лишь бессильно следить за тем, как прерывается навсегда связь с подчиненными. Телевидение дает, кстати, еще одну возможность оценить актерское мастерство Дэнзела Вашингтона в фильме Джонатана Демми "Филадельфия" (Philadelphia, 1993) (29 апреля, РТР, 22.55 ***). В этом образцово-политкорректном, но при том безусловно человечном и трогательном фильме он играет адвоката-гомофоба, вынужденного защищать своего коллегу, незаконно уволенного с работы из-за того, что он заболел СПИДом. Здоровяга Вашингтон на редкость органичен в дуэте с "пидорасом", сыгранном Томом Хэнксом. И между ними возникает ближе к финалу кое-что покрепче, чем гомосексуальное влечение: мужская дружба. Фильм стоит смотреть прежде всего ради сцены вечеринки, которую устраивает под пение излюбленной всеми геями Марии Каллас герой Хэнкса для себя и своего друга, сыгранного Антонио Бандерасом. Отвлечься от угрюмых сюжетов можно на фильме Ричарда Торпа "Веселье в Акапулько" (Fun in Acapulco, 1963) (28 апреля, РТР, 1.45 **). Не шедевр, конечно, как не шедевры и все прочие фильмы с Элвисом Пресли, но посмотреть на "короля" в роли потерявшего работу матроса, оказывающегося, конечно же, гениальным певцом,— это несравненное удовольствие. Французское жанровое кино достойно представлено фильмом Жозе Джованни "Двое в городе" (Deux Hommes dans la ville, 1973) (28 апреля, Первый канал, 12.15 ***). Ален Делон сыграл в нем завязавшего гангстера, которого придирки фашиствующего полицейского довели до греха и до гильотины. А Жан Габен (это одна из его последних ролей) — мудрого старого комиссара, который всем сердцем хочет помочь красавчику Делону, да никак не может. Зловещую убедительность фильму придает то, что его постановщик сам был после войны, в которой участвовал как боец Сопротивления, приговорен за бандитизм и убийство к смертной казни и спасся лишь чудом.