Вчера специальный представитель президента России по урегулированию грузино-абхазского конфликта, первый заместитель министра иностранных дел РФ Валерий Лощинин прибыл в Тбилиси. Ему предстоит начать работу по материализации соглашений, достигнутых 6-7 марта в Сочи на встрече президентов России и Грузии о безопасном возвращении грузинских беженцев в Гальский район Абхазии, восстановлении железнодорожного сообщения Сочи--Тбилиси--Ереван и совместной реконструкции Ингурской ГЭС.
Прежде всего необходимо подчеркнуть, что распространенная формулировка "грузино-абхазский конфликт" по сути своей — абсурд. Межнационального конфликта нет даже на уровне политических элит в Тбилиси и Сухуми. Причины конфликтов в Абхазии всегда были сугубо экономические. И начались они с 30-х годов прошлого века, когда уроженец этих мест Лаврентий Берия начал массовое переселение в автономную республику жителей самых отдаленных, глухих деревень Мегрелии — исторической области Грузии восточнее реки Ингури. В результате к середине 80-х годов из почти полумиллионного населения Абхазской АССР около 50% были грузины, по 17% абхазы и армяне, остальные — русские, греки, украинцы, евреи и даже несколько сот эстонцев.
Одновременно с миграцией сложилось четкое распределение источников дохода по этническим группам. Экономика Абхазии — это приморские курорты, цитрусы, табак и несколько небольших заводов. Кроме "реального сектора" важным источником дохода были должности в партийном и государственном аппарате, правоохранительных органах. И все они были распределены по национальным кланам. Абхазы контролировали партаппарат и профсоюзы (синоним — курорты), греки держали табак, армяне работали в сельском хозяйстве, русские сосредоточились на промышленном производстве, а грузинская элита — в правительственных органах и МВД. Соответственно, если извлечение доходов большей частью этнических элит требовало некоего приложения труда и профессиональных знаний, то доходы грузинской верхушки практически полностью давала коррупция.
Распределив сферы влияния, местные кланы с конца 60-х годов начали пытаться урвать себе что-то чужое. Причем кланы со временем перестали быть этнически чистыми вследствие бесчисленных межнациональных браков, сложных коалиций при достижении компромиссов "против конкурентов". Но, что главное, при этом вся экономика Абхазии оказалась привязанной к России. И только исполнительные и правоохранительные органы для сохранения коррупционных доходов нуждались в небескорыстной тбилисской "крыше". Повторявшиеся с конца 40-х годов прошлого века каждые 10-12 лет "обострения ситуации в Абхазии" были по самой сути способом обновления элиты. Но все происходящее при этом принимало сугубо лозунговую форму межнационального противостояния: ну, в самом деле, не признавать же всесветно, что деньги не поделили!
Конфликт в Абхазии конца 80-х годов, приведший к войне 1992-1993 годов,— прямое следствие перестроечных процессов приватизации, усиленных играми союзной номенклатуры, растерявшей влияние на республиканские элиты, с элитами автономий. В ходе этого конфликта абсолютное большинство беженцев из Абхазии (по данным Тбилиси, 300 тыс., а реально чуть больше 200 тыс.) бежали не на восток, в Грузию, а на север, в Россию, где уже давно все худо-бедно обустроились. Хотя международную гуманитарную помощь эти беженцы исправно получают именно из Тбилиси.
Сейчас миссия Валерия Лощинина по восстановлению железнодорожного сообщения и реконструкции Ингурской ГЭС может достаточно скоро успешно разрешиться: это выгодно всем. Что до "безопасного возвращения грузинских беженцев в Гальский район Абхазии", то абсолютное большинство уехавших давно вернулись в свои дома, разоренные, кстати, боевиками грузинской национальной гвардии.
ВАХТАНГ Ъ-ДЖАНАШИЯ