По мнению обозревателя Ъ РОМАНА Ъ-ДОЛЖАНСКОГО, решения жюри драматического театра можно подразделить на две категории — волевого решения и фиксации гласа народа.
Ко второму разряду относятся прежде всего две награды в постановке Малого драматического театра — Театра Европы "Московский хор" — за спектакль большой формы и за лучшую женскую роль. По тому теплому приему, который был оказан Льву Додину и Игорю Коняеву, было ясно, что прими жюри шутки ради какое-нибудь другое решение — репутации всех его членов были бы загублены раз и навсегда. А по той искренней и бурной овации (за всю историю "Маски" не припомню такого единодушия зала при объявлении результатов голосования), которую устроили трогательной Татьяне Щуко, стало понятно, что, окажись в конверте какая-то другая фамилия, церемония была бы просто сорвана, в городе начались бы беспорядки, а членов жюри во главе со старейшиной Зиновием Корогодским пришлось бы тайком эвакуировать из театра через черный ход. "Московский хор" — редкий случай единодушия — полюбили в обеих столицах, и жюри призналось в этом чувстве от имени всех.
Премию Каме Гинкасу за режиссуру спектакля столичного ТЮЗа "Дама с собачкой" тоже можно считать выражением гласа театрального народа. Дело в том, что знаменитый режиссер уже несколько раз номинировался на "Золотую маску", но каждый раз, что называется, не попадал в общий расклад и оставался без премии за режиссуру. Фатальное невезение уважаемого мастера стало одним из неприятных сквозных сюжетов в истории премии. Теперь эта страница, ко всеобщему облегчению, оказалась перевернута. Чтобы окончательно загладить "вину" предыдущих жюри (а заодно, как заметил получавший премию вместо отсутствовавшего господина Гинкаса его актер Игорь Гордин, и "вину" Ленинграда, из которого режиссеру в свое время пришлось эмигрировать в Москву), премию отдали и самому спектаклю "Дама с собачкой" как лучшему спектаклю малой формы. К тому же это избавило жюри от необходимости разбираться в десяти очень разномастных спектаклях, составивших номинацию. Так что вторая "Золотая маска" Каме Гинкасу стала уже полноценным, ответственным решением жюри.Таковым же является и премия Александру Калягину за лучшую мужскую роль. Деликатность ситуации в том, что господин Калягин, как известно, работает председателем Союза театральных деятелей и по должности является одним из начальников "Маски". Куда ни кинь — везде клин: обнести его наградой (а обжору и выскочку Убю он сыграл чудесно) — значит погрешить против истины, присудить "Маску" — дать повод злопыхателям лишний раз позлопыхать. Ситуация усугубилась тем, что в Питере "Король Убю", судя по отзывам очевидцев, прошел не лучшим образом. Золото и бархат Александринского театра, который организаторы по недомыслию отдали под гастроли театра Et cetera, вступили в конфликт с низовой, откровенно фарсовой, на грани фола, природой спектакля и калягинской игры. Но, видимо, те члены жюри, кто видел спектакль в Москве, были столь красноречивы, что общее решение оказалось в пользу господина Калягина.
Художник Юрий Хариков, богато и пестро оформивший самарский спектакль "Мамаша Кураж", накануне голосования в фаворитах вроде бы не ходил. Но поскольку относительно номинации "Лучшая работа художника" глас народа сохранял равнодушное молчание, она пала жертвой политкорректности. Известно, что на "Маске" не принято оставлять без наград провинциальные театры, и тут работа господина Харикова оказалась очень кстати. Очень кстати оказались для общей картины и приз критики, и приз зрительских симпатий. Второй достался спектаклю "Облом-off" Центра драматургии и режиссуры, а первый — "Странникам и гусарам" Юрия Погребничко в московском театре "ОКОЛО дома Станиславского". Оба ни за что не попали бы в пресловутый расклад. Но "Облом-off", таким образом, в общем контексте "Маски" прозвучал от имени всего движения "новой драмы". А уж отметить господина Погребничко, самобытного и тонкого режиссера, никогда при этом не рвавшегося в ньюсмейкеры,— прямая обязанность проницательной критики.