заместитель руководителя департамента нетарифного регулирования Министерства экономического развития и торговли Российский Федерации
— Как вы оцениваете результаты первого этапа распределения квот на мясо?
— Судите сами: по мясу птицы заявки импортеров поданы на 85% квоты, из 744 тыс. т выбрано 630 тыс. Аналогичная ситуация по говядине. Из тех 90% квоты, которые должны быть распределены среди импортеров (283 тыс.), заявки получены на 222 тыс. т, это около 78%. По свинине этот показатель — около 80% (246 тыс. т из 304 тыс.).
— Кто непосредственно отвечает за выдачу квот?
— Постановление о квотировании сделано таким образом, что от чиновника, отвечающего за выдачу квот, мало что зависит; на моем месте мог бы сидеть любой другой человек, хоть как-то разбирающийся в математике. Весь механизм распределения жестко прописан, и никаких отклонений тут быть не может. У нас есть списки участников ВЭД, ввозивших мясо, за три года и есть заявки. Наша задача состояла лишь в том, чтобы разделить квоты пропорционально объемам ввоза за предыдущие годы.
— Тем не менее многие выражают недовольство работой МЭРТа...
— Квоты — это ограничения. А раз есть ограничения, есть и недовольные. Тут уж ничего не поделаешь. Однако до сих пор особо серьезных претензий к нам не было. Хотя к нам постоянно идут люди, звонят, пишут. У нас за два последних месяца в среднем по 350 официальных писем, касающихся обсуждаемых вопросов, в том числе с просьбой выделить квоты. Я, честно говоря, такого количества обращений не припомню за все время своей работы в МЭРТе. Звонила, к примеру, женщина, частный предприниматель. Она завозила мясо птицы в 2000 и 2001 годах, а потом родила третьего ребенка. Соответственно, в 2002 году не работала. Так как расчет доли каждого импортера происходит на основе среднего объема ввоза за 2000-2002 годы, получилось, что ее квота была несколько ниже того, что она импортировала в 2000-2001 годах. Просила помочь ей решить ситуацию.
Другой пример. Звонит директор мясоперерабатывающего предприятия, просит выделить квоту, документы привозит, сколько он ввез за предыдущий год. Начинаем выяснять. Оказывается, не успели подать заявку. Я спрашиваю: как же так? Ведь газеты писали, по телевизору говорили. А они, оказывается, не знали! Причем не знали все 200 человек, которые работают на предприятии. Так что недовольные есть, но тут уж ничего не поделаешь.
— Процедура выдачи лицензий на говядину и свинину не ограничена временными рамками. Импортеры опасаются, что в этой ситуации часть распределенных объемов квоты на красное мясо будет не выбрана. Например, компания принесла в управление уполномоченного в регионе заявку на получение лицензии, ей выделили некоторый объем. Однако для получения самой лицензии необходимы дополнительные документы, которых у части заявителей нет...
— Все правильно, теоретически часть компаний могут прийти за лицензиями даже под Новый год. Но я не думаю, что таких компаний будет много и они окажут какое-либо существенное влияние на рынок. А до тех пор у них есть достаточное количество времени на подготовку всех необходимых документов.
— Импортеры говорят о том, что это приблизительно четверть всех перечисленных в списках на получение квот компаний и рынок ждет дефицит...
— Ну хорошо, допустим, четверть. То есть около 100 компаний, а всего принесли заявки около 400. Я уверен, что в числе этих 100 фирм не будет крупных импортеров из Москвы и Санкт-Петербурга. Так что заявление о грядущем дефиците не выглядят достаточно обоснованным.
— Что будет с теми объемами квоты, на которые так никто и не подал заявок?
— Сейчас мы прорабатываем этот вопрос в рамках консультативного совета. Проблема очень сложная: мясопереработчики настаивают, чтобы невыбранные квоты были отданы им. Импортеры с таким подходом категорически не согласны. Сейчас обсуждается как минимум пять различных вариантов распределения остатков.
— На каком варианте вы остановитесь? И когда можно ожидать принятия решения по распределению остатков?
— Пока ничего на этот счет сказать не могу — ни относительно сроков, ни относительно порядка распределения. Идет сложный этап согласований между участниками рынка, МЭРТом и Минсельхозом.
— Но квоты на красное мясо уже действуют. А вы даже не знаете, как будет распределена весьма существенная их часть. А ведь импортерам еще надо получить ветразрешения, заключить контракты, привезти, наконец, это мясо... Вы не боитесь, что перерыв в поставках будет весьма велик? Ведь сейчас мясо не ввозит никто...
— Я бы не сгущал так краски. Во-первых, выдача лицензий уже началась. Во-вторых, компании имели право осуществлять поставки в течение первого квартала. Кроме того, ряд контрактов на поставку заключен еще в прошлом году. В них, по-видимому, должны быть оговорки по срокам поставки, по цене и так далее на случай каких-то форсмажорных обстоятельств. Я думаю, что 80-90% этих контрактов будет выполнено и мясо все равно поступит на наш рынок, пусть и с небольшой задержкой. Конечно, могут возникнуть какие-то проблемы, но в бизнесе без проблем не бывает.
— У вас существуют какие-либо прогнозы относительно ценовой ситуации на рынке во второй половине этого года по квотируемым видам мяса?
— У нашего департамента такого прогноза нет. И, как мне кажется, дать сейчас точный прогноз динамики цен на мясо очень сложно.
По крайней мере, тот разброс мнений, который сейчас существует относительно ценовых перспектив, не позволяет сделать однозначных выводов. В конце концов, перед тем как квоты были введены, высказывалось мнение, что 80% компаний вообще не подадут заявки, а цены с 1 апреля повысятся на 40%. В реальности цены остались практически без изменений, а большинство фирм через неделю, максимум две будут иметь весь пакет документов для импорта мяса. И как в этой ситуации делать какие-либо прогнозы?
— Что будет с квотами на 2004 год?
— Пока об этом говорить рано. Первые выводы по результатам квотирования будут сделаны не раньше июля этого года, когда мы получим статистику ввоза и ситуацию с ценами за май. Тогда и можно будет порассуждать о перспективах на будущий год.
Интервью взял ДМИТРИЙ Ъ-ДОБРОВ