Любое колебание номинального курса рубля в России всегда вызывает выстраданный тремя десятилетиями интерес к валюте и наличному валютному обращению, по крайней мере теоретический. Хотя дедолларизация в экономике, исходя из статистики ЦБ, достаточно успешна, медийна любая тема, связанная с обменными пунктами и наличным долларом, все чаще выполняющим в РФ функции «сбережений в последней инстанции»,— это не самый удобный и заведомо не самый выгодный способ сбережения, но у него есть преимущества осязаемости и ограниченной подконтрольности. Когда в конце сентября министр экономики Максим Орешкин советовал продавать доллары и покупать рубли, он вряд ли имел в виду именно наличные — однако визуализировали его речь в основном в виде обменника и купюр (кстати, министр отчетливо знал, почему и к чему он призывает — в бюджет на 2019 год заложено снижение, а не повышение курса рубля к доллару до уровня 64 руб./$ для того, чтобы рублю было откуда падать, сначала ему нужно вырасти за оставшиеся три месяца 2019 года хотя бы до 63 руб./$).
Фото: Денис Вышинский, Коммерсантъ / купить фото
Несмотря на то что наличный доллар как таковой на курсообразование рубля имеет мало влияния, всегда в первую очередь интересен ответ на вопрос о том, как поступают ближние: в целом покупает ли население наличные доллары или продает? Ответить на него не так просто. Приблизительный ответ на вопрос «много ли в России наличных долларов» мы имеем примерно лет десять, с момента, когда масштаб плохо учитывавшихся ЦБ созданных до этого запасов иностранной наличности стал меньше сальдо хорошо учитываемого ввоза-вывода и банковских операций с наличной валютой. Но на показатели влияют также предпочтения между наличной и безналичной валютой — рост распространенности карт к валютным счетам должен снижать оценки объема долларов на руках. Наконец, данные о «конъюнктурных» покупках населением валюты существуют, но из них сложно извлечь тренды: для банков обмен валюты приносит доход и при продаже, и при покупке иностранной наличности, а на объемы операций влияет еще и спрос на выездной туризм, обороты которого в последние годы нестабильны.
В этом смысле интересны опубликованные ЦБ данные «Обзора финсектора» за первую половину лета 2018 года, демонстрирующие ответ на весеннюю волатильность курса: в нем дается относительно точная оценка динамики показателя «наличная валюта вне финансового сектора» за январь—апрель и менее точная — за январь—июнь 2018 года. В целом весной 2018 года, судя по всему, объемы наличной валюты в эквиваленте 8,5 трлн руб. на руках у домохозяйств (и неразличимом с ним «черном» сегменте теневой экономики) не изменились, а скорее всего (учитывая, что ЦБ считает показатель в рублях в пересчете по курсу), даже снизились. В начале 2019 года, если картина августовской девальвации будет сходной, мы будем иметь основания считать: дедолларизация действительно успешна, поскольку добралась до самого святого.