Кинорежиссер СЕДРИК КЛАПИШ ответил на вопросы корреспондента Ъ МИХАИЛА Ъ-ТРОФИМЕНКОВА.
— Вы попытались в "Испанке" дать образ объединенной Европы?
— "Испанка" — символическое отражение утопической Европы. И сам фильм тоже утопия. Но в еще большей степени это фильм о молодом человеке, который становится взрослым. Европа лишь фон. Я идеализирую ее, хотя и уважаю мысль, что суть европейской идентичности заключается в разобщенности.— Мне показалось, что вы идеализируете, если не упрощаете и образ молодых европейцев.
— Молодые в меньшей степени, чем мы, живут в поисках утопии, в большей степени — в настоящем. Мое поколение думало: какие у них проблемы, как тяжело им жить без мечты, но живут-то они гораздо лучше, чем мы. По сравнению с нами они что-то потеряли, мотор идеала. Но преуспеют в жизни быстрее, так как очень прагматичны и испытали меньше разочарований.
— Во Франции вас обвиняют в измене принципам "новой волны", в том, что вы делаете "папино кино".
— "Новая волна" подвергала сомнению саму драматургию. В наши дни быть "автором" означает дать шанс традиционному, повествовательному кино. То, что называют папиным кино, например водевили, для меня не табуировано. Интеллектуалы во Франции все сравнивают только с "новой волной" и не способны думать о движении современного кино. Они считают меня академическим режиссером, а я их — академическими критиками. Они не поняли, что это не академизм, а мой свободный выбор.
— Что вы имели в виду, сказав: "Актеры на съемках не импровизировали, импровизировал я"?
— Например, на съемки в Барселону прилетела Одри Тоту и на вечеринке, уже за полночь, спросила у меня, что она будет играть завтра. А я не помнил. Я вернулся в гостиницу и до восьми утра написал три новые сцены с относительно классическими репликами. Снимая сцену, в которой герои выходят из ночного клуба и поют, я вспомнил, как накануне, выходя из бара, актер Кевин Бишоп сделал вид, что блюет, и велел ему завтра сделать то же. Я понял, что с одной гитарой сцена не получится, нужна еще и рвота.
— Как чувствует себя такой традиционалист среди сплошных постмодернистов?
— Я себя чувствую так, как живописец-фигуративист после изобретения абстракции.