Кристин Нажель сделала Terre d’Hermes Eau Intense Vetiver. На первый взгляд, это еще одни фланкер знаменитого эрмесовского мужского аромата Terre d’Hermes, но на самом деле это манифест их нового парфюмерного времени
Terre d’Hermes значит для мужской парфюмерии то же, что Jardin, знаменитые эрмесовские «Сады», для женской. Два эти мегахита, сделанные в 2000-х тогдашним штатным парфюмером Hermes, знаменитым Жан-Клодом Эллена, принесли Hermes новую парфюмерную славу и фантастическую прибыль и, как всякие успешные ароматы, получили вереницу фланкеров, то есть разнообразных вариаций основной темы. Но когда мы встречаемся с Кристин Нажель, которая уже два года — главный и единственный парфюмер Hermes, я задаю ей самый очевидный вопрос: почему она начала свою мужскую парфюмерную историю не новым ароматом, а вариацией сделанного Эллена бестселлера?
— Когда у вас есть такая глыба, как Terre, вы не можете просто пройти мимо нее,— говорит Кристин.— Я занимаюсь новым мужским ароматом, но в процессе мне все-таки захотелось поработать с Terre, и в начале его формула была для меня упражнением. Это своего рода доказательство любви: я взялась за это упражнение, потому что действительно люблю Terre и хотела его понять.
Чтобы понять, что Кристин сделала с классическим Terre, нужно сначала обозначить, чем этот классический Terre был в 2006-м, когда он появился. Жан-Клод Эллена не просто создатель нескольких коммерчески и творчески успешных ароматов Hermes, он прежде всего создатель нового парфюмерного стиля, имевшего мощное влияние на новейшую парфюмерию. Стиль этот принято называть акварельным, но суть его прежде всего в минимализме, в строгом курировании ингредиентов и вообще выразительных средств, что создавало чрезвычайную рафинированность. Этот стиль оказался очень созвучен общему стилю Hermes, и все вместе сработало исключительно успешно, дав буквально хрестоматийный пример уникального и абсолютно узнаваемого ольфактивного облика. Классический Terre был идеален как его иллюстрация: сконцентрированный вокруг исключительных природных материалов (как и вся идеология Hermes) — дерева, специй, яркий цитрусовый в начале и прохладный и минимальный в конце, он воплощал очень важную для Hermes идею благородства, равно как и идею природы в ее именно эрмесовском понимании — Terre, «земля» Hermes.
Кристин Нажель, став новым парфюмером Hermes, должна была модернизировать парфюмерный стиль дома: время изменилось, люксовая система изменилась и даже представления о мужском и женском за последние несколько лет здорово поменялись. При этом то, что она делает, должно не только отличаться, но и соотноситься с тем, что делал Эллена, и сохранить особенную эрмесовскую парфюмерную узнаваемость с первого вздоха. С этой задачей она, безусловно, справилась — и в целом, и в частном случае с Terre d’Hermes. Три главные карты Terre — цитрусы, перец и ветивер — Кристин разыгрывает по-своему.
— Мне нужен был бергамот, который был бы сделан специально по моему заказу, тот бергамот, который собран еще зеленым, до того как созреет,— холодная экстракция, сделанная для меня компанией из Калабрии. Это редкий экстракт, и он получился довольно дорогим, но дал мне то сияние, которое я искала. Перец — в Terre был черный перец, я же решила использовать сычуаньский перец, запах которого близок к грейпфруту, он очень хорошо взаимодействует и с человеческой кожей, и с другими компонентами, соединяет все, как сыр в фондю. Итак, у меня был зеленый бергамот и сычуаньский перец, запах которого, тоже очень зеленый, давал мне ту же энергию, а дальше я добралась до древесных составляющих Terre. И это прежде всего ветивер, у которого всегда две стороны, одна арахисовая, а другая — травянистая. И ветивер я тоже хотела очень зеленый.
То есть, если говорить в сугубо парфюмерных терминах, в новом Terre d’Hermes Eau Intense Vetiver была заметно приглушена минеральность классического Terre и также заметно усилена растительная часть — травянистая, зеленая.
— Один из самых прекрасных и самых трогающих меня образов — это молодые ростки, которые пробиваются из земли, они одновременно и очень сильные — они прошли сквозь слой почвы, и очень хрупкие. Поэтому я хотела добавить в новый Terre много зелени,— говорит Кристин.
В терминах гендерно-культурных это сравнение тоже имеет смысл. Каков тот человек, который будет пользоваться Terre d’Hermes Eau Intense Vetiver? Или каким он хочет казаться? Определенно, не такой железобетонный в своей маскулинности, как прежде, без всякого мачизма, более эмоциональный и даже уязвимый — образ пробивающихся ростков, сильных и хрупких, появился у Кристин вполне по делу.
— Я сама люблю мужские ароматы,— соглашается Кристин,— когда женщина ими пахнет, это не столько соблазнение, сколько заявление. И не люблю слово «унисекс» — это и не для женщин, и не для мужчин. 35 лет назад я встретила мужчину, джентльмена, Мишеля Швальбе, он был первой скрипкой у Караяна в Берлинском филармоническом оркестре — и он пользовался Nahema Guerlain. В этом было столько шика, столько рафинированности, и это совершенно не было женственно, хотя это гиперженственный аромат розы, а было очень круто. С тех пор я не использую определения «мужские» или «женские» для запахов, у парфюма нет гендера.
Новые времена — новый Terre, который могут любить мужчины и женщины, не умаляя ни своей мужественности, ни своей женственности.