"Вы должны сказать мне, там ли мой брат"
La foule se presse autour du camp de prisonniers d`Oum Kasr, ou sont rassembles 5000 a 6000 hommes.В Умм-Касре толпы осаждают лагерь, в котором находятся от 5 до 6 тыс. военнопленных
Oum Kasr. Envoye special CHRISTIAN LOSSON
Умм-Каср. Специальный корреспондент КРИСТИАН ЛОСОН
Они проделали путь в две, три сотни километров. Они держат в руках какие-то письма, написанные английскими буквами или испещренные арабской вязью. Их заплаканные лица свидетельствуют о глубоком горе. Им нужно только одно — новости. Они жаждут вестей: кто — о брате, кто — о сыне, кто — о друге. Все они толпятся у ворот лагеря, где, по официальным данным, содержатся от 5 до 6 тыс. иракских военнопленных (всего, по официальным сводкам, в плену оказались 9 тыс. иракцев). Здесь есть и солдаты, и полицейские, и арестованные или сдавшиеся добровольно гражданские люди.
Растерянность
Там, за этими стенами из проволоки и зеленого защитного брезента, за блокпостом, охраняющим вход в лагерь, виднеются огромные палатки. В каждой из таких палаток размещено около 250 военнопленных, ожидающих, когда определится их статус, который должен быть приведен в соответствие с Женевскими конвенциями о военнопленных.Лагерь был открыт десять дней назад, и с тех пор каждый день здесь происходит одно и то же. Близкие попавших в плен или пропавших без вести иракцев буквально осаждают лагерь. Каждый из этих людей имеет свою историю, но все эти истории схожи в одном: это истории бесчисленных страданий, которые несет людям война.
Вот человек почтенного вида просит передать его письмо "какому-нибудь офицеру". Десять дней назад его брат пропал без вести. На листке бумаги выведено: "Дорогой сэр, здравствуйте! Нет ли каких вестей о моем брате, солдате пехотной дивизии из Эн-Насирии Табаре Вахибе Ашере? Их дивизия была разбита союзниками. Мне сказали, что он попал в плен. Пожалуйста, мне необходимо увидеть его самого или его имя в списке пленных. Большое спасибо". Толпа оттирает человека с письмом от ворот лагеря.
Вот женщина умоляет: "Вы должны сказать мне, там мой брат или нет! Он полицейский. Он исчез! Мои родители и сестры не спят уже десять дней!" Еще один мужчина жалуется: "Моего друга арестовали около Наджафа. Два дня назад мы нашли его машину, нагруженную помидорами, но сам он исчез. Может быть, он здесь?"
Вот Ахмед. Он показывает фотографии троих малолетних сыновей. Его дрожащий от слез голос срывается в отчаянный крик: "Мне сказали, что они здесь! Где они? ГДЕ ОНИ?" А Джамил жалуется на другое: "Солдаты ошиблись адресом и ворвались к нам. Они украли документы и 16 млн динаров!" Али возмущен: "Полиция Бассоры подозревает меня в сотрудничестве с врагами! Они угрожают убить моего отца и хотят, чтобы я предоставил официальное подтверждение, что я был пленником здесь, в этом лагере".
Освобожденные
Когда натиск толпы становится слишком сильным, лейтенант полка герцога Веллингтонского Тоби Смарт пытается утихомирить людей. Он выходит за ворота и разговаривает с родственниками военнопленных по часу, а то и больше, если есть необходимость. Время от времени от чертит ногой на песке линию. Если кто-нибудь пересечет ее, он не отвечает на вопрос. "Нужно сохранять терпение,— вздыхает он,— хотя, конечно, было бы гораздо легче просто-напросто прогнать их". Он зовет на помощь переводчика и заявляет: "Я знаю, что вы переживаете трудное время. Но по соображениям безопасности мы не можем предоставить вам список задержанных. Подождите, вот Красный Крест откроет свое отделение в Умм-Касре, тогда они вам все скажут. А пока я могу вас заверить в одном: в нашем лагере со всеми пленными обращаются достойно и по-человечески".Тоби Смарт говорит, что "просто делает свое дело". Он получил "специальное задание" и пытается выяснить, "какие трудности переносит население Ирака". Он полагает, что эти люди олицетворяют "будущее Ирака". Есть у Тоби Смарта и другое задание: "Чтобы выявить гражданских, одетых в военную форму, и военных, переодетых в гражданскую одежду, нужно потратить немало времени. Но именно это для нас сейчас остро необходимо". В результате проверок около 200 гражданских не получили статус военнопленных и были выпущены на свободу.
Халтура
9.32 утра. Солнце уже высоко. Ворота лагеря приоткрываются, наружу выходят десять человек. У каждого в руках одеяло и сверток с сухим пайком. Они поспешно уходят прочь. У каждого на рукаве номер. Номер 258 живет в Дивании, в 170 км от Багдада. Он говорит, что служит "офицером безопасности в школе" и что его арестовали на улице, а теперь отпустили. Номер 254 — житель Эн-Насирии. Американцы арестовали его на блокпосту, когда он попробовал выяснить судьбу своего брата, военного, а теперь выпустили на свободу. Номер 240 тоже из Дивании. Он называет себя солдатом, но, вовремя спохватившись, исправляется: "Нет, нет, гражданский!" Он безмерно рад, что его тоже отпустили.Два человека, только что выпущенные на свободу, сидят в 50 м от лагеря. Они называют себя военными и не хотят уходить. Их продержали в плену шесть дней, а потом выдали по удостоверению: "Not prosiner of war. Displaced only" ("Не военнопленный, только перемещенный").
Полдень. Из ворот лагеря выезжают два автобуса с плотно задернутыми шторками на окнах. Они поехали на поиски новых пленников. Вообще-то лагерь в Умм-Касре — явление временное, всего лишь "сборный пункт". Настоящий лагерь вскоре должен быть построен около Эн-Насирии. Но пока коалиция не контролирует этот город. Пресс-секретарь лагеря майор Рэйчел Гримс прекрасно понимает, что все, что здесь делается,— полная импровизация и халтура. "В 1991 году мы строили лагеря в Саудовской Аравии, в стране, где не было войны,— вспоминает она.— Это были лагеря со всеми удобствами. А здесь совсем не то, здесь труднее. Гораздо труднее".
Перевел ФЕДОР Ъ-КОТРЕЛЕВ