Нормандский формат переговоров, при котором Германия и Франция обсуждают возможности разрешения кризиса с Россией и Украиной, показал свою бесперспективность, считает Вольфганг Ишингер, глава Мюнхенской конференции по вопросам безопасности.
Фото: Reinhard Krause/File Photo, Reuters
"Преодолеть кризис в отношениях с Россией" — да, но как? Предложения смириться с подвешенной ситуацией в Крыму и на востоке Украины и признать ее "долгосрочным временным решением" неприемлемы. Возможно, такие призывы пришлись по душе определенным целевым группам во время предвыборной кампании в Германии летом 2017 года, но настоящего мира на восток Украины они определенно не принесут, равно как и роста доверия к Берлину со стороны всех остальных восточноевропейских государств. Примирение со случаями международно-правовых нарушений границы отменит табу на российские интервенции, замаскированные под "самооборону c поддержкой добровольцев", и откроет широкие возможности для дальнейших якобы безобидных нарушений границ. Чтобы воспрепятствовать этому, нужна выдержка.
Тем более что есть исторический прецедент: так, США и Великобритания десятилетиями упорно повторяли тезис о самостоятельности балтийских государств, которые в XX веке сначала были оккупированы нацистской Германией, а потом включены в состав СССР. На протяжении холодной войны такая позиция порой казалась отчасти абсурдной, но последовательной, многолетний международно-правовой протест против присоединения территорий пришелся как нельзя кстати, когда после распада Советского Союза балтийские государства настаивали на независимости. Возможно, когда-нибудь то же можно будет сказать и о Крыме.
И тем не менее сегодня Западу нужно задумываться именно о том, какие варианты действий имеются сейчас, а не в будущем. Что можно предпринять, чтобы разрешить украинский кризис? На востоке страны из-за боевых действий уже погибли свыше 10 тыс. человек, и почти каждую неделю их число увеличивается.
Так называемый нормандский формат переговоров, при котором Германия и Франция обсуждают возможные пути решения с Россией и Украиной, себя исчерпал. Минские соглашения, установленные в его рамках, были и остаются верным путем, но даже простейшие шаги по их реализации до сих пор пробуксовывают. Встреча министров иностранных дел в начале лета 2018 года тоже не принесла заметных результатов.
Что теперь? Мне представляется, что началом может послужить частичный отвод вооружений от демаркационной линии и обеспечение режима прекращения огня. Кроме того, нужны хотя бы минимальные меры по восстановлению доверия — скажем, в виде обмена пленными.
С осени 2017 года с Россией обсуждается ввод миротворческого контингента ООН, что призвано гарантировать мир на востоке Украины. Идея хорошая, но, по всей видимости, пока она упирается в самый фундаментальный из всех вопросов: где должен и может действовать контингент ООН? С точки зрения Москвы, это исключительно линия боев внутри Украины, но не российско-украинская граница. Но такой подход доведет идею миротворческих войск до абсурда.
Президент США Дуайт Д. Эйзенхауер, вероятно, и здесь предложил бы свой излюбленный рецепт: "If you can`t solve a problem, enlarge it!" ("Если не получается решить проблему, перейди на другой уровень!")
Что это значит применительно к нашему случаю? Ну, для начала можно попытаться масштабировать переговорный формат. Иными словами, можно предложить США, участие которых до сих пор носило чисто неформальный характер, и, например, ЕС сесть за общий стол. Тогда у нас будет почти тот же успешный формат, в рамках которого стало возможным достижение соглашения по ядерным программам Ирана в 2015 году. Поэтому я предлагаю заново запустить переговорный процесс в более масштабных рамках.
В контексте дискуссии о вводе миротворческого контингента ООН в Донбасс тем более стоит изначально по возможности вовлекать в процесс державы, имеющие право вето, особенно США, вместо того чтобы цепляться за "нормандский формат", до сих пор не увенчавшийся успехом. Тем более что отсылка к проекту, связанному с войсками ООН, позволит всем сторонам произвести такое переформатирование без потери лица.
Еще один аргумент: если Путин как-то заинтересован в прекращении украинского конфликта, маловероятно, что он согласится подписать мирный договор, условия которого будут согласованы только с федеральным канцлером Германии и президентом Франции. Ему нужна уверенность, что результат получит поддержку в том числе из Белого дома, ведь Кремль не скрывает, что центральным мотивом российской внешней политики в отношении Украины является политика расширения НАТО. И правда, российская политика что на Украине, что в Грузии делает невозможным достижение ими заявленной цели в виде вступления в НАТО: ситуация там теперь далека от стабильности, есть оспариваемые границы. И первое, и второе недопустимо для принятия в альянс. Но вопрос о расширении НАТО — с российской точки зрения — окончательно решается не в Берлине или Париже, а в Вашингтоне. И потому, хоть это и нелегко, США и ЕС должны сесть за стол переговоров.
Данный материал опубликован в книге "Мир в опасности. Германия и Европа во времена неопределенности", в сентябре 2018 года вышедшей в немецком издательстве "Экон Ферлаг" (печатается в сокращении).