В мировом футболе готовится большой пакет реформ, связанных в первую очередь с регулированием трансферного рынка. Возможно, уже в октябре Международная федерация футбола (FIFA) рассмотрит список мер по его оздоровлению. Среди них — введение налога на роскошь в случае осуществления особенно крупных сделок, резкое ограничение переходов на правах аренды и ужесточение требований, связанных с агентской деятельностью. Эти реформы уже называют наиболее радикальными со времен легендарного «дела Босмана». “Ъ” разбирался в том, чего хотят добиться реформаторы.
Если бы переход Криштиану Роналду из «Реала» в «Ювентус» за €117 млн состоялся после введения изменений в трансферную систему, он бы наверняка был обложен серьезным налогом на роскошь
Фото: NurPhoto/AFP
Радикальный пакет
Это событие совпало по дате с гала-вечером Международной федерации футбола и поэтому осталось практически незамеченным. Между тем по значению для будущего футбола оно, конечно, существенно превосходит церемонию, на которой Луке Модричу вручили награду как лучшему игроку года.
Речь о лондонском заседании структуры под названием Football Stakeholders Committee. Это специальная рабочая группа, которой руководит Виктор Монтальяни, глава CONCACAF — региональной конфедерации, объединяющей страны Северной и Центральной Америки, в которую наряду с функционерами головной футбольной структуры входят представители Союза европейских футбольных ассоциаций (UEFA), Европейской ассоциации клубов (ECA), а также FIFPro — всемирного футбольного профсоюза. Создана она была в конце прошлого года, а ее формирование тесно увязано с конфликтом как раз между FIFPro и FIFA.
В 2015 году профсоюз подал в Еврокомиссию иск, который, по сути, означал начало войны с федерацией, поскольку в нем содержалось требование о ликвидации ключевого механизма функционирования футбольного рынка. В основе его, как известно, лежит правило, согласно которому игрок с действующим контрактом не может сменить клуб бесплатно, по собственному желанию. Противоречия футбольной трансферной системы базовым принципам, действующим на рынке труда Евросоюза, в первую очередь принципу свободного перемещения рабочей силы, были очевидны и раньше. Но Еврокомиссия, когда в 2001 году FIFA согласовывала с ней регламент по статусу и трансферам, сделала для футбола исключение, признав «специфичность» отрасли. При этом были определены цели, которые такое исключение преследуют. В список попали стабильность контрактов, финансовая солидарность (перераспределение доходов), поддержание высокого уровня конкуренции и качества подготовки молодых игроков.
В FIFPro, подавая иск, отмечали, что ни одна из этих задач не выполняется — наоборот, трансферная система наносит вред отрасли. В качестве доказательства профсоюз представил доклад экономиста Стефана Шимански. Господин Шимански в нем утверждал, что трансферная система в ее нынешнем виде выливается в «доминирование группы элитных клубов»: постоянный рост цен на футболистов привел к тому, что только они способны приобретать лучших игроков. Для других же трансферная система превращается в «непреодолимый барьер».
Идея о «финансовой солидарности» тоже, как указывала FIFPro, не имеет отношения к действительности. Согласно исследованию, более двух третей трансферов осуществлялось внутри конгломерата из пяти ведущих лиг — английской, испанской, немецкой, итальянской и французской. Причем это, как правило, крупнейшие трансферы. Таким образом, деньги вращаются исключительно между грандами — маленьким же клубам практически ничего не достается.
За время, прошедшее с момента подачи иска, FIFPro не добилась настоящего прорыва на юридическом фронте. Зато за этот период времени ее выводы получали все больше и больше подтверждений, в том числе от экспертов, привлеченных футбольными властями. Про «футбольную поляризацию», растущее неравенство, опасность эскалации цен на игроков говорилось в нескольких свежих аналитических отчетах, подготовленных как UEFA, так и самой FIFA. А Джанни Инфантино, ставший ее президентом в 2016 году, в отличие от предшественника Зеппа Блаттера сразу дал понять, что не исключает изменений в трансферной системе и в сопутствующих ей элементах футбольного рынка.
В конце концов конфликт между FIFA и FIFPro сошел на нет. Стороны заключили соглашение о сотрудничестве, а федерация сформировала рабочую группу для изучения вопроса, так волновавшего профсоюзных деятелей.
К осени этого года Football Stakeholders Committee уже подготовил проект реформ. Официально о нем говорилось очень мало, но утечки документов, с которыми ознакомился целый ряд изданий и ресурсов вроде ESPN и The Times, свидетельствуют о том, что подготовлен целый пакет мер. Предполагается, что он будет рассматриваться Советом FIFA (этот орган при Джанни Инфантино играет роль упраздненного исполкома) уже в конце октября на заседании в Руанде. А источники, характеризуя его, говорят о самых значительных реформах в истории футбола, по крайней мере после «дела Босмана» (см. справку),— то есть процесса с участием футболиста Жан-Марка Босмана в середине 1990-х годов, в результате которого фактически были уничтожены лимиты на легионеров, введен статус свободных агентов и в принципе сформирована трансферная система в ее нынешнем виде.
Возможно, это сравнение и чересчур громкое. Но, судя по документам, которые разработаны внутри Football Stakeholders Committee, и, скажем, темам, которые обсуждались в Лондоне, масштаб изменений действительно очень серьезный. А разбить пакет можно на три основных блока.
Что такое «Дело Босмана»
Роскошь за деньги
В первый блок нужно отнести вопрос собственно по трансферам. Вернее, по их денежной составляющей.
Члены Football Stakeholders Committee поставили задачу сдержать рост цен на игроков, обеспечить более справедливое распределение денежных средств в клубном футболе и даже выработали механизм, чтобы все это обеспечить.
В основе механизма находится фонд, который чаще всего именуют «фондом солидарности». Похожие существуют в профессиональных спортивных лигах в Северной Америке. В них аккумулируются деньги, которые идут на поддержку оказавшихся в тяжелом положении клубов или игроков. Подразумевается, что у изобретенного Football Stakeholders Committee «фонда солидарности» будут такие же функции. К ним, к примеру, будет относиться функция выделения компенсаций командам, подготовившим молодого футболиста, который затем перешел в богатый клуб и сделал там карьеру. Иногда о необходимости вознаграждения «маленьким» командам «большие» просто забывают, отделываясь незначительными разовыми выплатами. У «маленьких» же нет надежных рычагов, чтобы истребовать полагающееся по закону. Также фонд должен будет заниматься перераспределением средств в пользу клубов и лиг, которые в силу объективных обстоятельств теряют конкурентоспособность и испытывают денежные трудности. Авторы концепции не исключают, что у фонда будут и более широкие полномочия и что через него будут проходить все трансферные средства, прежде чем поступить конечным получателям — клубам и агентам.
Главным инструментом для его наполнения будет, опять же, инструмент, взятый из ведущих североамериканских чемпионатов вроде НБА,— налог на роскошь. Подразумевается, что необходимость его выплачивать превратится в мощный сдерживающий фактор для тех, кто собирается совершить чрезмерно дорогую покупку, а значит, будет сбивать цену.
Самое интересное — это то, как Football Stakeholders Committee хочет вычислять новый налог. А хочет организация, чтобы он был равен разнице между фактической стоимостью игрока и его «реальной» стоимостью — стоимостью, которую присвоили ему до сделки.
Полномочия определять ее планируется подарить футбольному подразделению Международного центра спортивных исследований (CIES). Эта структура некогда была создана при участии FIFA и совсем недавно, в начале сентября, отметилась исследованием трансферного рынка, претендующим на звание наиболее полного в футболе за период с 2010 по 2018 год. Большинство его выводов повторяли — а можно сказать, попросту копировали — выводы, к которым пришел FIFPro, прежде чем подать иск трехлетней давности. Сегодня наиболее широко использующимся при оценке стоимости футболистов ресурсом является портал Transfermarkt. Но его сотрудники по большому счету выставляют цифры «на глазок». Если же верить документам Football Stakeholders Committee, CIES будет применять некий сложный и продвинутый алгоритм, гарантирующий более точную и актуальную оценку. В чем его «фишка», правда, не поясняется.
В любом случае источники прогнозируют, что данные CIES вряд ли будут сильно отличаться от данных Transfermarkt. Если это так, то под положение о luxury tax попали бы все супертрансферы, совершенные в рамках летнего окна 2017 и 2018 годов. Это покупки ПСЖ у «Реала» за €222 млн и «Монако» за €180 млн Неймара и Килиана Мбаппе, а также приобретение «Ювентусом» у «Реала» за €117 млн Криштиану Роналду. Все эти сделки облагались бы налогом. И ПСЖ, надо полагать, пришлось бы дополнительно выложить за своих новичков более €100 млн.
Агентский вопрос
Одной из ключевых тем, которые обсуждаются внутри Football Stakeholders Committee, является регулирование работы агентов. На данный момент, как ни странно, агентом может быть вообще кто угодно. До 2015 года для сопровождения международных трансферов нужно было получать лицензию агента FIFA, но это требование было отменено — в FIFA посчитали, что лицензии де-факто ничего не значат, поскольку законодательства многих стран устроены таким образом, что для реальной агентской деятельности не нужно никакой лицензии. В результате мировой рынок футбольных трансферов, оцениваемый FIFA в $6,5 млрд в год (агентские вознаграждения только по международным трансферам составляют более $300 млн в год), лишился всякого регулирования. Обычной практикой стали случаи, когда один и тот же человек представлял и игрока, и оба клуба, задействованных в сделке. За последние пять лет FIFA насчитала не менее 160 таких эпизодов. Причем тут нужно учитывать, что федерация «видит» лишь международные трансферы — переходы в рамках одной страны контролируются местными футбольными структурами. Так что в действительности сделок, в которых просматривается явный конфликт интересов (а критики говорят о том, что в них просматривается и явная «коррупционная составляющая»), очевидно, на порядок больше.
Выход из сложившейся ситуации FIFA видит не только в возвращении к системе лицензирования агентов. К слову, выдачу лицензий предлагается ужесточить, а также обязать их владельцев регулярно проходить переаттестацию. Но это не главная из предложенных мер. Ключевыми моментами в том, что касается реформирования работы агентов, являются два пункта. Первый — ограничение размера комиссионных, которые может получить агент. Тут у Football Stakeholders Committee, по данным источников, согласия пока нет — комитет опасается, что, если установить слишком низкую планку, сделки уйдут в серую зону. Второй пункт напрямую связан с опасениями распространения теневых сделок. FIFA хотела бы учредить или создать в сотрудничестве с одним из крупных международных банков клиринговую палату, через которую проводились бы все платежи по международным трансферам. Такая структура могла бы самостоятельно распределять средства, полученные за футболиста, между всеми заинтересованными сторонами, основываясь на данных, введенных в FIFA Transfer Matching System, в которой регистрируются международные переходы.
Борьба с рантье
Еще один важный аспект, на который FIFA хотела бы распространить реформы,— это практика аренды игроков. Сама по себе она полезна, поскольку позволяет клубам затыкать прорехи в составе, не неся при этом чрезмерных расходов на выкуп трансфера игрока. Однако в последние годы многие клубы так увлеклись скупкой футболистов с целью именно последующей их сдачи в аренду, что рынок начало перекашивать. Особенно увлекаются «игрой в рантье» итальянские команды. В первой десятке клубов, больше остальных сдающих игроков в аренду, первые девять мест занимают представители итальянской Серии A. Среди них с большим отрывом лидирует «Аталанта» — клуб из Бергамо на данный момент сдает в аренду 55 игроков. Следом идут «Дженоа» (29), «Сампдория» и «Кьево» (по 27). При этом даже беглое ознакомление с тем, как складывается карьера футболистов, сданных в аренду этими командами, показывает, что в подавляющем большинстве случаев они почти не играют за клуб, которому принадлежит их трансфер, а вместо этого путешествуют от одного арендатора к другому. Причем смены команд происходят чаще всего каждый сезон. Не стоит, однако, думать, что такой игрой увлекаются только скромные клубы. Скажем, «Ювентус» на данный момент сдает в аренду 26 футболистов. Всего же клубы Серии A владеют более чем тремя сотнями футболистов, которые на самом деле им не особенно нужны.
В других ведущих лигах ситуация несколько более здоровая, но и тут можно найти перекосы. Скажем, лондонский «Челси» сдает в аренду 19 игроков, «Манчестер Сити» — 12, «Реал» — девять. Это очень много, раз уж большая португальская тройка — «Порту», «Бенфика», «Спортинг», традиционно делающая ставку на заработок за счет сделок с игроками, сдает в аренду по 11–12 футболистов. Всего же по миру за минувшее летнее трансферное окно было заключено более 1,4 тыс. арендных сделок. При этом общее количество переходов едва перевалило за 7,5 тыс. То есть каждая пятая сделка была оформлена как аренда.
В FIFA давно выражали обеспокоенность сложившейся практикой, отмечая, что увлечение арендой футболистов негативно сказывается на рынке. Во-первых, клубы, скупая игроков, которые им в действительности не очень-то и нужны, убирают их с рынка, ослабляя, пусть опосредованно, своих конкурентов. Те, может, и купили бы того или иного игрока и дали ему место в составе, но вынуждены воздерживаться, поскольку зачастую не могут конкурировать по финансовым возможностям с более богатыми командами. Бьет институт аренды и по самим футболистам: кочевание из клуба в клуб, как подчеркивают в FIFPro, мало способствует росту их мастерства и, кроме того, давит психологически: спортсмен не чувствует доверия к себе, необходимости в своих навыках.
Наконец, в FIFA не могут не замечать, что аренда в последние пару лет превратилась в один из инструментов обхода правил финансового fair-play (FFP). Яркий пример — переход форварда сборной Франции Килиана Мбаппе из «Монако» в ПСЖ: из €180 млн, которые парижане согласились отдать за него, €45 млн были перечислены в 2017 году в качестве арендной платы, а выкуп трансфера — формально за €135 млн — состоялся в конце августа 2018-го.
В итоге на последнем заседании Football Stakeholders Committee его участники согласились с тем, что ограничения на аренду будут введены. Правда, пока неясно, о каких цифрах идет речь. FIFA ранее предлагала запретить командам сдавать в аренду больше шести футболистов. Такое на первый взгляд чрезвычайно жесткое ограничение выглядит вполне разумным. Достаточно сказать, что, если бы ограничения вводились прямо сейчас, в них уложились бы такие мощные команды, как «Манчестер Юнайтед», «Ливерпуль», «Арсенал», «Тоттенхем», «Барселона», «Атлетико», ПСЖ, а также все лидеры российского футбола — «Зенит», «Спартак», ЦСКА и «Локомотив».