Иракский конфликт поменял всю расстановку сил в мире. Разразился самый глубокий за все послевоенное время кризис в отношениях между США и "старой Европой" в лице Франции и Германии. О том, как нынешняя ситуация отразится на будущем мироустройстве, посол Германии в России ХАНС ФРИДРИХ ФОН ПЛЕТЦ рассказал корреспонденту Ъ АНТОНУ Ъ-ЧЕРНЫХ.
— Германия много сделала для того, чтобы предотвратить войну. Какова позиция вашей страны сегодня?
— Хочу отметить, что мы так же, как Россия и США, очень серьезно воспринимаем угрозу, которую может представлять Саддам Хусейн, если у него есть оружие массового поражения. Однако между позицией Германии и США есть разница: мы придерживались мнения, что мирные средства для разоружения Ирака не исчерпаны. Сегодня же наша задача — как можно скорее покончить с войной. Мы готовы помочь смягчить ту беду, в которую попали люди в зоне военных действий. На прошлой неделе федеральное правительство Германии удвоило объем средств, выделяемых на гуманитарные цели. Кроме того, наше правительство внесло в СБ ООН проект резолюции, продлевающей действие программы "Нефть в обмен на продовольствие". Эта резолюция была принята в пятницу.
— После отказа США от услуг ООН в мире заговорили о неминуемом крахе этой организации. Будет ли ООН играть какую-то роль после войны в Ираке?
— В последние дни о крупных международных организациях говорили самые разные вещи. ООН, НАТО, ЕС — ни одну не обошли. Я, конечно, не хочу сказать, что сегодняшние разногласия не имеют значения. Вполне возможно, в дальнейшем осмысление случившегося кризиса приведет к тому, что некоторые механизмы в этих организациях будут изменяться. Но я вижу глубокую заинтересованность мирового сообщества в том, чтобы дальнейшее развитие международного права шло в рамках тех органов и форумов, которые для этого предназначены, и прежде всего в рамках ООН. Ведь со времени принятия резолюции #1441 были сделаны важные шаги по пути разоружения Ирака. Поэтому следует задать вопрос: так ли недееспособна ООН, как говорят? Сомнений в основополагающей роли ООН у федерального правительства нет. Нет их и в Евросоюзе, даже несмотря на известные разногласия между отдельными государствами-членами. Об этом свидетельствует, в частности, заявление ЕС, сделанное 20 марта на саммите в Брюсселе.
— Но об Ираке европейцам договориться не удается. Насколько глубок раскол Европы? Какие последствия может это иметь для европейской интеграции?
— Было бы нечестно отрицать тот факт, что имели место серьезные расхождения во мнениях. Хотя ЕС ставит перед собой задачу сформулировать общую внешнюю политику и политику в области безопасности, сейчас он находится в самом начале этого процесса. Вопрос войны и мира в Ираке является сложнейшей задачей. Поэтому очень важно, какие из этой ситуации будут сделаны выводы. Я хочу ограничиться двумя замечаниями. Страны ЕС сумели бы приобрести больший вес, если бы выступили вместе, а не по отдельности. И второе. Я думаю, что полученный нами опыт не помешает нам в будущем выступать с единых позиций. Очень часто кризисные ситуации позволяют более глубоко осознать проблему. Если попытаться коротко сформулировать ответ на ваш вопрос, я бы сказал так: у нас не слишком много Америки, у нас слишком мало Европы.
— Кто играл первую скрипку в "лагере мира" — Франция или Германия?
— Давайте зададим вопрос немного по-другому. Как объяснить, что европейские континентальные народы, в отличие от, например, граждан США, считают, что Ирак можно попытаться разоружить, не прибегая к военной силе? Мне кажется, что те государства, в которых еще осталось поколение, пережившее войну в собственной стране, где народ живо помнит ее ужасы, намного жестче настаивают на том, что война может рассматриваться только как крайнее средство. Мне сложно судить, у кого здесь пальма первенства. Я бы сказал, что наши позиции развивались параллельно. В то же время мы всегда очень тщательно следили за тем, чтобы найти баланс между нашим отказом от участия в военной операции и союзническими обязательствами перед США и Великобританией. Да, у нас есть важные расхождения во мнениях, но тем не менее мы остаемся друзьями и партнерами. У нас есть поговорка, которая хорошо описывает сложившуюся ситуацию,— "За деревом леса не видишь". Дерево — наши разногласия, а лес — те общие ценности и интересы, которые нас объединяют.
— Сильно ли испорчены отношения Германии и США?
— Есть еще одна поговорка — "Выплеснуть ребенка вместе с грязной водой". Так вот, те, кто сегодня так утверждает, совершают подобную ошибку. Давайте задумаемся, какие глобальные задачи сегодня стоят перед нами: борьба с международным терроризмом, предотвращение распространения оружия массового уничтожения, борьба с международной преступностью и торговлей наркотиками, с такими заболеваниями, как СПИД или эта новая пневмония, сохранение окружающей среды и борьба с изменением климата. Мне кажется, из этих примеров ясно, насколько тесно мы связаны друг с другом общими интересами. Я также считаю, что нет необходимости выбирать между Америкой и Европой. Я даже скажу, что это было бы крайне серьезной стратегической ошибкой. Сейчас не время мыслить упрощенными категориями.