В апреле правительство должно одобрить сценарные условия развития экономики на 2004-2006 годы, доработанные Минэкономразвития (МЭРТ) по итогам состоявшегося 20 марта обсуждения, чтобы затем на их основе уточнить среднесрочную программу. Главной целью программы является достижение высоких темпов экономического роста. В текущем году прирост ВВП должен составить 4,5%, далее в течение трех лет — по 5% в год, затем экономика должна выйти на 6-8-процентный годовой темп роста. Вот только с 2004 года рост в России может остановиться.
Еще два месяца назад все говорили о необратимости процессов затухания темпов роста. Сейчас все так же дружно считают, что экономике удалось преодолеть негативные тенденции и предложенные МЭРТом сценарные условия являются реальными и внушающими обоснованный оптимизм. Причиной такого поворота в общественном сознании являются результаты работы промышленности в январе-феврале этого года. Если прошлый год промышленность закончила с приростом в 3,7%, так и не дотянув до прогнозных 4%, то в январе текущего года прирост составил 4,9%, а в феврале — 6,5% к соответствующим месяцам прошлого года. Индекс производства в базовых отраслях, который лучше всего отражает динамику ВВП, за январь вырос на 5,8%, а за февраль — на 6,9%. Особенно важны результаты февраля. Февраль в российских прогнозах темпов роста — как Сретенье в прогнозе погоды. И на этот раз он подтвердил самое главное: действовавшая в экономике на протяжении последних четырех лет инерция сохраняется. По этой инерции МЭРТ и рассчитал прогнозные значения темпов роста, используя в качестве основного фактора прогноз цены на нефть сорта Urals.
После того как в предыдущие годы рост экономики оказался синхронизированным с ростом цены Urals, эксперты МВФ и большинство российских аналитиков сделали вывод об определяющем характере влияния нефтяных цен на темпы роста российской экономики. Однако ситуация в промышленности в конце прошлого года заставила всерьез опасаться того, что эта связь сохранится. Несмотря на благоприятные условия, связанные с устойчивыми ценами на энергоносители, имелись явные признаки развития процессов стагнации в экономике. Тогда затухающую динамику связывали с укреплением реального курса рубля — ростом цен внутреннего рынка в долларовом исчислении относительно мирового уровня. Другое мнение по поводу замедления темпов роста заключалось в том, что в стране уже отсутствуют незагруженные мощности, способные адекватно реагировать на рост рублевого спроса. Экономика достигла предела, когда ее дальнейший рост будет определяться процессами модернизации, требующими капитальных вложений.
И наконец, третья точка зрения на эту проблему — это рост реальных доходов населения и связанное с этим переключение дополнительного спроса на более качественный импорт при сохранении отечественным производителем своей товарной ниши. Впрочем, растущий импорт с тем же успехом подтверждал и первую точку зрения, то есть потерю конкурентоспособности отечественной продукции на внутреннем рынке из-за укрепления реального курса рубля.
Теперь эти опасения забыты. Тем более что в начале года Центробанк перестал сдерживать укрепление рубля под напором все нарастающего потока валютной выручки экспортеров нефти и нежелания инвесторов и дальше вкладываться в доллар. Курс тут же вернулся на уровень середины прошлого года, а темпы роста, несмотря на это, подскочили до уровня первой половины 2001 года, когда экономика бурно росла. Сейчас за доллар дают 31,4 рубля. Если среднегодовая цена на нефть будет выше прошлогоднего значения в $23,7 за баррель, то для удержания инфляции в установленных законом о бюджете границах 10-12% Центробанк будет вынужден сохранять это значение курса на протяжении всего года, причем, скорее всего, в качестве верхней границы.
Пока еще никто не сказал о том, что наблюдаемый рост экономики связан с ростом курса рубля. Ведь все помнят пятилетку спада, предшествовавшую кризису в августе 1998 года, и то, что рубль тогда укреплялся. А то обстоятельство, что на протяжении двух лет после кризиса повышательная динамика реального курса сопровождалась бурным ростом экономики, осталось без внимания, поскольку не находило адекватного объяснения.
Укрепление реального курса рубля в предкризисный период было обусловлено стремлением отечественных производителей после введения рыночного курса доллара, либерализации внешнеэкономической деятельности и внутренних цен достичь на внутреннем рынке мирового уровня цен. Это стремление естественно в отношении экспортируемых товаров, то есть товаров, способных быть перемещенными через границу без больших затрат. Для этих товаров выдерживается так называемый паритет покупательной способности, означающий равенство долларовых цен на внутреннем и внешних рынках. Вместе с тем выравнивание внутренних и внешних цен идет и для неэкспортируемых товаров через выравнивание заработных плат и производительности труда в различных секторах экономики. Способом достижения выбранного ценового ориентира служило создание на внутреннем рынке дефицита продукции. При этом, ожидая адекватной реакции со стороны своих поставщиков, отечественные производители в цену своей продукции в качестве ожидаемой инфляции закладывали именно отношение мировых цен потребляемых ими товаров и услуг к текущим ценам внутреннего рынка в долларовом исчислении.
К концу 1995 года внутренние долларовые цены на экспортируемые товары и большинство неэкспортируемых товаров вышли на мировой уровень и находились на нем вплоть до девальвации рубля 17 августа 1998 года. При этом спад производства прекратился, наступил период стабилизации выпуска, экономическая система пришла в равновесное состояние, когда ожидаемая и фактическая инфляция равны друг другу и близки к нулю.
В результате девальвации долларовые цены упали, затем началось их восхождение, которое на этот раз сопровождалось уже не спадом, а ростом экономики.
Понять, почему рост реального курса в одном случае сопровождался спадом, а в другом — ростом производства, можно, если учесть два обстоятельства. Первое — то, что девальвация рубля привела к уменьшению предельных издержек производства.
В формировании предельных издержек участвуют такие факторы производства, как зарплата, стоимость капитала, природных и энергетических ресурсов. В результате девальвации рубля цены этих факторов резко снизились (так, цены на энергетические ресурсы в долларовом исчислении оказались в два-три раза ниже докризисного уровня), следовательно, резко снизились и предельные издержки производства. Это обстоятельство привело к сдвигу кривой совокупного предложения в экономике вправо и, соответственно, к появлению нового, более высокого, чем докризисный, равновесного уровня выпуска продукции.
Второе обстоятельство связано с тем, что девальвация рубля изменила относительное положение уровней ожидаемой и фактической инфляции. Если до девальвации рубля фактическая инфляция была выше ожидаемой, то после девальвации выше оказался уровень ожидаемой инфляции.
Как следует из теории рациональных ожиданий, разница между уровнями фактической и ожидаемой инфляции определяет отклонение текущего уровня реального объема ВВП от равновесного (естественного) уровня. Если эта разница положительная, то есть фактическая инфляция выше ожидаемой, то текущий объем производства оказывается выше естественного уровня и достижение равновесного состояния в экономике будет сопровождаться спадом производства. Когда же разница отрицательная (фактическая инфляция ниже ожидаемой), объем производства ниже естественного уровня и переход на этот естественный уровень сопровождается ростом экономики. Подтверждением именно такого развития событий в нашей экономике в минувшие после ее либерализации 11 лет может служить затухающий характер как спада, так и роста экономики.
Как докризисный спад, так и послекризисный рост экономики сопровождался снижением ожидаемой инфляции, то есть приближением внутренних цен к мировому уровню. Ценовым ориентиром в этом процессе служил уровень внутренних долларовых цен, установившийся в период с декабря 1995 по июль 1998 года (рис. 1). Используя отношение этого уровня к уровню долларовых цен декабря каждого года в качестве показателя годовой ожидаемой инфляции, а годовой индекс потребительских цен в качестве показателя фактической инфляции, построена зависимость реального объема ВВП от инфляции в координатах теории рациональных ожиданий (рис. 2).
Оказалось, что, за исключением начальных точек двух переходных периодов от неравновесия к равновесию — 1992 и 1998 годов, все остальные точки лежат на прямых линиях. При этом значение реального объема ВВП, соответствующего первому равновесному состоянию (первому естественному уровню), совпало со значением реального объема ВВП 1997 года (0,96 от реального объема ВВП 1995 года, принятому за 1). Переход экономической системы на первый естественный уровень описывается уравнением:
реальный объем ВВП (1) = 0,962 + 0,0314 (индекс фактической — индекс ожидаемой инфляции).
Реальный объем ВВП, соответствующий второму естественному уровню, оказался равен 1,245 от уровня ВВП 1995 года, принятому за 1. Переход на этот уровень:
реальный объем ВВП (2) = 1,245 + 0,6032 (индекс фактической — индекс ожидаемой инфляции).
Если учесть, что прошлогодний объем ВВП составил 1,167 от уровня ВВП 1995 года, то для выхода системы на второй естественный уровень реальный объем ВВП должен вырасти на 6,7%. Таким образом, эти 6,7% ВВП и есть остающийся потенциал роста экономики в рамках существующей инерционной модели. Если Центробанк сумеет не перейти к концу года 12-процентный уровень инфляции, то для обеспечения 6,7-процентного роста экономики уже в этом году курс доллара в конце года не должен превышать 31,5 рубля за доллар. Ожидаемый в этом году уровень цены Urals может дать требуемое значение курса, и тогда этот год станет последним годом для действующей в экономике инерции роста. Остановится ли рост после этого полностью, неизвестно, но уже сейчас со всей определенностью можно сказать, что попытка выстроить на основе этой инерции сценарные условия развития экономики на 2004-2006 годы обречена на неудачу.
ВЛАДИМИР Ъ-КИРИЛЛОВ