реституция графика
Вчера министр культуры РФ Михаил Швыдкой был вызван в Генеральную прокуратуру РФ. Ему сделано официальное предупреждение о недопустимости безвозмездной передачи немецкой стороне коллекции рисунков Виктора Балдина, она же коллекция бременского Кунстхалле. История с возвратом коллекции (см. Ъ от 12, 14, 19 марта) продолжается. Комментирует ГРИГОРИЙ Ъ-РЕВЗИН.
Заместитель генерального прокурора РФ Юрий Бирюков отправил 17 марта министру культуры РФ представление о недопустимости вывоза коллекции. В нем была подробно обоснована позиция Генпрокуратуры. Так называемая балдинская коллекция из бременского Кунстхалле была незаконно вывезена из Германии в 1945 году офицером Виктором Балдиным и поэтому не подпадает под закон о реституции. Однако она не может быть вывезена, поскольку находится под юрисдикцией закона о ввозе-вывозе культурных ценностей, а этот закон требует предоставления владельцем документов, удостоверяющих его право владения: договоров купли-продажи, мены, дарения и т. д. Такими документами немецкая сторона не располагает, а следовательно, вывозить коллекцию нельзя.
Представление Генпрокуратуры являлось исчерпывающим, и зачем понадобилось дополнительно вызывать Михаила Швыдкого и повторять ему все то же самое, с юридической точки зрения неясно. Однако с практической стороны смысл понятен. Письмо Генпрокуратуры было инспирировано командой экс-министра культуры СССР Николая Губенко, резкого противника реституции. Две недели назад Николай Губенко, а вслед за ним Михаил Швыдкой дали пресс-конференции, каждый обозначил свою позицию. Швыдкой категорически высказался за необходимость возврата коллекции Балдина. Далее последовало представление Генпрокуратуры, которое Министерство отказалось комментировать. После чего тишина. Срок передачи коллекции наступает 29 марта — на этот день была назначена торжественная церемония в Бремене. Противникам возвращения коллекции интересно, что предпримет министерство. Между тем министерство держит глухую информационную оборону. Сама коллекция вывезена из Эрмитажа и в настоящий момент находится в РОСИЗО.
Действия министерства трудно спрогнозировать, поскольку непонятно, насколько само министерство является инициатором передачи коллекции. Едва ли задачей Минкульта было оказаться в центре грандиозного скандала по "разбазариванию госсобственности". Кроме того, почерк передачи балдинской коллекции в корне отличается от минкультовского. Два года назад министерство передавало Германии витражи Мариенкирхе, хранившиеся в Эрмитаже (они также не подпадали под закон о реституции, поскольку были вывезены из Германии на реставрацию). Порядок действий был таков: презентация витражей до реставрации, сама реставрация, презентация после реставрации, издание роскошного каталога, торжественный переезд в Германию, презентация в Германии, параллельно постоянные сообщения о действиях немецкой стороны по реставрации новгородских храмов, Янтарной комнаты и, кроме того, денежные компенсации за хранение этих витражей Эрмитажу и оплата всех работ по исследованию и реставрации — опять же Эрмитажу. Это понятно, это серьезная работа министерства, заботящегося о состоянии национальных музеев. В случае с балдинской коллекцией — тайное подписание приказа о передаче (25 февраля), тихий вывоз коллекции из Эрмитажа в Москву, никаких тебе прощальных выставок, никаких каталогов, ни слова о компенсациях, фантастическая для таких дел скорость (все за три недели) — просто коллекция всплывает в Бремене 29 марта. Характерно, что с самого начала этой истории участники говорили о поддержке передачи со стороны администрации президента. Это не минкультовский, а какой-то разведческий почерк.
Этот особый тип пиара провалился, и собственно передача коллекции сорвалась именно из-за него. Именно секретность передачи позволила Николаю Губенко выступить в роли благородного следователя, отстаивающего национальное имущество от разворовывающих сил, при том что до письма Юрия Бирюкова никто ничего незаконного в передаче не видел. Сработал элементарный закон: раз скрывают — значит, виноваты.
Можно предположить, что теперь министерство вернется к своему старому типу пиара, то есть начнет разворачивать открытую процедуру передачи. Вдова Виктора Балдина неофициально сообщила, что министерство готовит выставку коллекции в Музее архитектуры в Москве. По словам рядовых сотрудников музея, они действительно готовят такую выставку и, более того, срок ее назначен на то же самое 29 марта (по типу "не дали показать в Бремене — покажем в Москве"). Но они работают не с оригиналами бременской коллекции, а с ее факсимильными копиями, которые были сделаны, когда коллекция хранилась в музее, а директором музея был Виктор Балдин. Сами оригиналы находятся в РОСИЗО, министерство создало комиссию по их идентификации, в которую входит и главный хранитель Музея архитектуры Ирина Седова, срочно вызванная с больничного.
Все это может свидетельствовать о том, что в ближайшее время откроется выставка самой балдинской коллекции, однако директор Музея архитектуры Давид Саркисян категорически это отрицает. По его словам, они готовят мемориальную выставку памяти Виктора Балдина, спасшего коллекцию, а по существующей процедуре передачи должен быть признан мародером, тайно вывезшим коллекцию из Германии для личного обогащения. Давид Саркисян даже привел название выставки — "Бременская коллекция капитана Балдина".
Создается впечатление, что это один из возможных вариантов развития событий, который готовится как запасной вариант. В министерстве, видимо, не могли решить, куда везти коллекцию — то ли в немецкое посольство, то ли в Музей архитектуры, то ли еще куда-то. Сейчас уже очевидно, что в немецкое посольство коллекцию не повезут. Ситуация прояснится в ближайшие три дня — до субботы. Ъ продолжит следить за развитием событий.