протесты
В конце минувшей недели по всему миру прошли антивоенные демонстрации. Самые активные выступления были в арабских странах. В народных волнениях в Каире принял участие корреспондент Ъ ИГОРЬ Ъ-ЯШИН.
В Каире с конца прошлой недели продолжаются массовые беспорядки. Центральная площадь Тахрир (Освобождения) уже несколько дней оцеплена силами безопасности, которые не дают демонстрантам прорваться к американскому посольству. Столкновения между полицией и демонстрантами начались уже в первый день войны — говорили, что еще в четверг в Каире было более сотни раненых и, возможно, один убитый.
В пятницу, выходной для мусульман день, центральную мечеть Аль-Азхар заполнили сотни людей. Не успели прозвучать последние слова намаза, как в толпе молящихся поднялся ропот, и откуда ни возьмись в воздух поднялись плакаты, флаги Ирака, Египта и Палестины. Зазвучали возгласы: "Аллах акбар! Духом! Кровью! Пожертвуем ради Саддама!" Толпа разделилась — одни митинговали во дворе мечети, другие внутри окружили великого имама Мухаммеда Сейеда Тантауи, верховного духовного авторитета в суннитском исламе. "Ирак — часть нас! Мы — часть Ирака! Джихад — наш долг перед Богом! Мы должны помочь братьям в Ираке всем, на что способны!" — провозглашал великий имам. Полицейские перекрыли центральный вход и начали поливать людей на улице из водометов.
Толпа забушевала: "Да здравствует Ирак! Долой Америку! Америка и Израиль — наш враг. Долой правительство!" Разрозненные голоса слились в один хор: "Насер! Насер!", а затем имя легендарного египетского президента сменилось другим: "Бен Ладен! Бен Ладен!"
Вскоре митингующим удалось пробиться из мечети на улицу, которая была оцеплена силами безопасности. И все же сначала показалось, что полицейские не будут мешать демонстрантам. Толпа двинулась от площади в сторону центра. Приближаясь к каждому следующему кордону, люди скандировали: "Мы — мирное шествие", прорывали полицейское оцепление и проходили дальше.
Полицейские на бронемашинах одобрительно поднимали руки. Шествие направилось к американскому посольству у площади Тахрир. До площади оставалось несколько десятков метров, до посольства — пара сотен, когда толпа врезалась в плотный кордон полиции: "Это мирное шествие! Это мирное шествие!" Никакого эффекта. Зато из окон соседнего здания насеристской Арабской демократической партии — одной из немногих оппозиционных в Египте — раздались одобрительные выкрики. Несколько человек с балкона приветствовали толпу и сбрасывали плакаты с портретами президента Насера. Кто-то сунул мне пачку воззваний от имени "социалистов-революционеров".
Толпа подхватывала портреты и скандировала: "Насер! Насер! Нет — Мубараку! Очнитесь, люди, кругом — позор и предательство! Америка — враг Аллаха! Трусливые арабские правительства, придет ваш черед!" Полицейские пошли вперед, в их сторону полетели камни. Откуда-то появились десятки военных с собаками и машина с водометами. Толпа побежала от центральной площади. Часть демонстрантов укрылась в штабе насеристской партии. Вооружившись громкоговорителями, они стали выкрикивать с балкона: "Хотим свободного правительства! Даешь свободу! Наша жизнь стала слишком горькой!"
Я стоял, прижавшись к дому напротив, на меня как явного иностранца полицейские пока не обращали внимания. Вскоре из соседних переулков появились молодчики в штатском с дубинками — они тащили молодых людей, девушек, стариков, заталкивали их в подъезды зданий и избивали. Преследовавшие толпу полицейские тоже возвращались "с уловом" — каждый держал по одному или по двое пойманных, причем в основном стариков или женщин. "Вы, сукины дети, слуги сионистов! Правительственные собаки!" — кричала на военных одна из девушек, которую под руки вел полицейский.
Отключенные громкоговорители насеристов вновь заработали, и силы безопасности, побросав схваченных девушек и стариков, начали подбирать камни и забрасывать ими митингующих на балконе. Один из стариков тоже поднял камень и закричал на полицейских: "Как вы можете кидать камни в мирных людей? Камнями ведь защищаются палестинцы!" Он замахнулся в полицейского, но кинуть камень не успел: включили водометы, и он был сбит с ног.
Ко мне подошла египтянка средних лет с рассеченной головой и спросила, откуда я. Услышав, что из России, она одобрительно кивнула: "Это хорошо, ты сможешь рассказать там, у себя, что у нас здесь происходит. Ты видишь, меня ранили". Мадам Сабах, так звали женщину, рассказала, что пришла сюда, чтобы потребовать от правительства разрешить отправку добровольцев в Ирак, закрыть Суэцкий канал для американских и британских кораблей и выгнать американского посла.
— Разве США — демократическая страна, раз они заставляют наше правительство избивать нас? Арабские правительства помогают американским войскам вести войну. Это позор! — горячилась она.— Но Египет — страна революции, и наш народ не будет долго этого терпеть!
Мадам Сабах показала на балкон: "Там Махмуд, мой сын. Его несколько дней продержали в полиции за участие в такой же демонстрации. Отпустили только позавчера". Полицейские в это время пытались вломиться в штаб партии, но на улицу вернулись молодые люди с возгласами: "Мы террористы! Мы террористы!" Я сначала решил, что ослышался. Но они продолжали: "Если иракцы и палестинцы — террористы, то и мы тоже террористы!"
Полиция направила на них водомет. Когда его выключили, по пустой, залитой водой улице брела пожилая седая иностранка и волокла за собой намокший плакат: "Нет войне!"