К моменту начала войны в Ираке большая часть аккредитованных в стране журналистов уже покинула страну. То же самое сделали и очень многие простые багдадцы. Однако корреспонденту Ъ МИХАИЛУ Ъ-ЗЫГАРЮ все же удалось поговорить со сторожем-иракцем, который остался в Багдаде — в том числе и затем, чтобы охранять имущество корпункта РИА "Новости".
Я познакомился с Ясином в конце прошлого года, когда ездил в Багдад. Тогда он говорил, что уже не боится войны. Он пережил и гибель родственников (десять лет назад бомба попала в дом его тети), и голод (после войны багдадцы, съев все финики, стали обдирать кору пальм), и страх. Но вчера по телефону его голос казался очень испуганным. Хотя, может быть, просто была плохая связь.
— Ты знаешь же, этой ночью у нас началась война. Было очень рано. Я был здесь, дома. И тут прогремели четыре или пять взрывов — один за другим. Они были такие сильные: у нас стекла задрожали, а бак с водой, который стоял на крыше, упал на землю. Потом по телевизору сказали, что это разбомбили нефтеперерабатывающий завод на окраине Багдада. А еще ракеты попали в телевизионную станцию в городе Рамади, это на западе страны, и в таможенный комитет в Ротбе — там люди погибли. Потом показали выступление президента. А потом его сын Удей, он командует "федаинами Саддама" (добровольческие отряды.—Ъ), тоже выступил по телевизору и призвал всех жертвовать жизнью во имя родины.
— А что сейчас происходит в городе?
— Пусто. На улицах никого нет, никто не выходит из дома. Только силы безопасности, и все. Все магазины закрыты, но туда никто и не пошел бы: все боятся выходить на улицу. Потом, люди заранее, за несколько дней скупали все, что могли, делали запасы. На самом деле в Багдаде не так много людей осталось. Все, кто мог, уже куда-нибудь уехали. Жителей почти нет. Я сам свою семью отправил подальше — на восток страны.
— А сам почему не поехал?
— Как же я поеду? Я не могу оставить дом. Тут же могут прийти, разграбить...
— А говорят, вам всем раздали оружие...
— Оружие? Нет, конечно. Какое у меня может быть оружие? Оружие у сил безопасности есть...
— И неужели не страшно оставаться?
— Ну ты знаешь, мы все люди верующие. Надеемся на Аллаха. Но сегодня ночью, конечно, будет страшно. Вчера это была так, репетиция. А сегодня они ударят по-настоящему. Я все время представляю, что, когда они будут бомбить, вдруг заметят, что дом весь в антеннах и спутниковых тарелках. Вот поэтому страшно.
— А почему же ты не пойдешь в бомбоубежище?
— А в нашем районе у нас нет никакого бомбоубежища. Их не очень много. В густонаселенных районах они есть, а здесь — нет. В общем, некуда бежать отсюда.