95 лет назад «Огонек» сообщал об уникальной находке: в Москве было обнаружено древнейшее здание. «До настоящего времени самым древним гражданским зданием Москвы считалась Грановитая палата, построенная в 1591 году,— писал журнал.— Но по новейшим исследованиям пальма первенства принадлежит старой трапезной Симонова монастыря». «Трапезная была построена в 1485 году и о ней знали только немногие знатоки старины,— добавлял "Огонек".— Летописи и архитектурный осмотр подтверждают эту дату». «Это чисто итальянское произведение с итальянскими парными окнами, очевидно, построенное теми же мастерами, которые в это время строили кремлевские стены и башни,— рассказывал "Огонек".— По конструкции трапезная представляет одностолпную залу и подклети. В 1677 году для монастыря была построена новая громадная трапезная, вследствие чего старая была забыта, но все же сохранила следы парадного обеденного зала».
В 1923 году «Огонек» писал об уникальной архитектурной находке
Фото: Архив журнала , Архив журнала "Огонёк"
Симонов монастырь, на территории которого расположилась старая трапезная, был основан в конце XIV века. Построенный на левом берегу Москвы-реки, окруженный высокими стенами и пятью башнями он выступал южным форпостом города. Монастырь пережил набеги татаро-монголов, сильно пострадал в Смутное время, был разорен солдатами Наполеона в 1812 году. Тем не менее в конце XIX века это был один из самых процветающих и посещаемых столичных монастырей. В первые годы советской власти на его территории был организован музей. Однако уже в 1930 году большевики решают уничтожить монастырь: была снесена колокольня (самая высокая в Москве), взорваны пять из шести церквей, разорены захоронения. Трапезная тогда сохранилась: ее использовали как склад. Более того, само старое здание Москвы можно увидеть и сегодня, хотя от изначального архитектурного облика осталось немного.
«Очень жаль, что здание заброшено, хотя как древняя реликвия должно было бы быть восстановлено»,— замечал «Огонек» осенью 1923-го. Но за без малого век ценить историческое наследие у нас, увы, больше не стали (об этом см. № 31 и 32 за 2018 год).