Совет по правам человека (СПЧ) назвал законы о гайд-парках неидеальными и сообщил о необходимости изменить российскую систему воспитательных колоний. Эти и другие заявления прозвучали на заседании по итогам трехдневного визита членов СПЧ в Новосибирскую область.
Глава СПЧ Михаил Федотов
Фото: Совет при Президенте РФ
В пятницу прошло совещание представителей новосибирских властей с общественниками. На нем подвели итоги трехдневной работы членов СПЧ в регионе. С начала недели правозащитники побывали в учреждениях здравоохранения, образования, познакомились с работой местных правоохранительных органов и уголовно-исполнительной системы, встретились с правозащитниками и провели личные приемы граждан. По словам президента регионального общественного фонда противодействия организованной преступности и коррупции «Антимафия», члена СПЧ Евгения Мысловского, за три дня на личный прием пришли 66 человек. Никто из них не жаловался на судей, следователей или на действия полицейских. «Это очень низкий индикатор. В области нет социальной напряженности»,— объяснил он и добавил, что во время аналогичных встреч в Дагестане СПЧ принял более 1,3 тыс. жалоб, а в Краснодаре — около 500.
Больше часа участники совещания посвятили проблемам, возникающим в уголовно-исполнительной системе. Члены СПЧ побывали в двух колониях — мужской (ИК-8) и женской (ИК-9). Рассказывая о мужской колонии строгого режима, председатель благотворительной организации «Комитет за гражданские права», член СПЧ Андрей Бабушкин заявил о необходимости ликвидировать единое помещение камерного типа (ЕПКТ). В колониях оно появилось в середине 1990-х годов. «Я считаю, что надо сделать запрос в ФСИН, насколько эффективно ЕПКТ. Думаю, что научные исследования покажут, что это совершенно неэффективный институт и что его надо законодательно ликвидировать»,— сказал господин Бабушкин. Он добавил, что осужденные попадают в ЕПКТ на 12 месяцев. Согласно правилам, в течение 16 часов после подъема и до отбоя заключенный проводит на ногах, поскольку в помещении нет мебели, кроме откидывающейся металлической кровати, которую каждое утро необходимо сложить.
В свою очередь, глава СПЧ Михаил Федотов предложил начать реформирование системы воспитательных колоний в стране. По его словам, несовершеннолетних преступников нужно отправлять не в СИЗО, а в воспитательную колонию, которая может работать на базе следственного изолятора. На основе воспитательной колонии он предложил создать отдельное место для 18-летних осужденных, которых нужно переводить в колонию общего режима. «Наша задача — вырвать подростка из криминального мира, а не вернуть его туда. Таким образом, мы создадим комплекс для несовершеннолетних правонарушителей»,— заявил господин Федотов. Также он предложил изменить форму для воспитательных колоний, которая сейчас во многом схожа с робой осужденных, находящихся в исправительных колониях. Глава СПЧ не исключил, что тем самым государство приучает подростков дальше жить в исправительной колонии, хотя должно стараться выводить их в общество. «Мы предлагаем объявить конкурс на новую модель формы одежды. Мы считаем, что это надо сделать по всей стране»,— сказал господин Федотов.
Члены совета отметили, что в Новосибирской области «есть проблема с проведением оппозиционных митингов и пикетов». В частности, в восьми районах заявки на проведение протестных акций отклонялись. «Право на свободу мирных собраний предоставлено не только политическим партиям, но каждому гражданину. И граждане в порядке, предусмотренном федеральным законом, могут спокойно им пользоваться. Закон идеальный? Нет, не идеальный. Даже такая простая вещь, как гайд-парки, где можно собираться. Идея была правильная, но она не доведена до конца, нужно было ее правильно сформулировать»,— добавил господин Федотов.
Как СПЧ оценил повышение пенсионного возраста
СПЧ обсудил в июле пенсионную реформу, подчеркнув, что выход на пенсию — право человека, а при повышении возраста выхода граждане должны получить компенсацию. О необходимости гарантий для граждан прежнего пенсионного возраста по наличию рабочих мест и доступной медицине заявила и уполномоченный по правам человека в РФ Татьяна Москалькова.