Перетягивание "живых щитов"
Baghdad, by SCOTT PETERSONСКОТТ ПЕТЕРСОН, Багдад
Днем у "живых щитов" нет недостатка в антивоенных занятиях: добровольные защитники Ирака проводят демонстрации, зажигают свечи, раздают детям воздушных змеев и играют в футбол со своими иракскими хозяевами.
Но ночью кое-кого начинают одолевать сомнения. Поеживаясь в ожидании американских бомб на девяти объектах вокруг Багдада, они молятся, чтобы их присутствие помогло спасти жизни гражданского населения Ирака. Они сосредоточились возле нефтяных предприятий, пищевых складов, водоочистных сооружений и электростанций.
Сегодня идеализм, государственная пропаганда и осознание близости войны вошли в противоречие.
Поздним вечером в субботу президент Саддам Хусейн перестроил свою оборону на военный лад, разделив Ирак на четыре военных округа и поставив во главе Багдадского округа своего сына Кусея. На фоне приближающейся войны "живые щиты" борются с попытками иракских властей и их критиков, расценивающих присутствие добровольцев в Ираке как поддержку Саддама Хусейна, манипулировать ими. Их ряды тают, каждый день кто-то уезжает, и сегодня примерно из 250 человек, представляющих 32 страны мира, осталось менее сотни. "Как-то нехорошо получается... что в данном случае моя цель — остановить войну — совпадает с целью кого-то (господина Хусейна), кого я не желаю поддерживать",— говорит Фил Сэндс, бывший банкир и журналист из Великобритании, бросивший работу, чтобы приехать в Ирак. Сейчас он колеблется, уезжать или оставаться. "Было бы неплохо, если бы между нами и ними была проведена ясная граница, а здесь этого нет".
Зачем они приехали
Причин приехать в Ирак у этих добровольцев, в чьих визах нет штампа "живые щиты", также предостаточно. Согласно подсчетам некоторых из них, около четверти — "убежденные борцы", которые останутся там до тех пор, "пока не наступит мир".Одни говорят, что они сделали все, что было в их силах, для предотвращения войны и теперь могут отправляться назад. А другие не согласны с решением Ирака запретить "щитам" находиться в больницах и школах. Агентство Associated Press в среду сообщило, что пятеро добровольцев, в том числе двое американцев, выдворены из страны. "Они удалили нас из выбранных нами точек, поскольку мы позволили себе высказать сомнения в единстве и свободе действий иракских властей",— заявил Кен о`Кифи.
В ответ на вопрос о "живых щитах", заданный ему в прошлом месяце, генерал Ричард Мейерс, председатель объединенного комитета начальников штабов США, цитируя текст Женевской конвенции, заявил: "Использование гражданского населения, в том числе добровольцев, для защиты потенциальных военных объектов, является нарушением закона о вооруженных конфликтах". Однако непонятно, какие законы нарушают Ирак или добровольцы, защищая отмеченные ООН гражданские — не военные — объекты.
Тем не менее господина Сэндса беспокоит противоречие между его целями и пропагандой. "Во всех комнатах висит портрет этого великого человека — мы спим под ним",— рассказывает Сэндс, ночующий на раскладушке в скромном доме #37 для сотрудников нефтеперегонного завода Дура, расположенного на южной окраине Багдада. На входе крупными буквами написано: "Мы здесь!".
"Я не хочу умирать, честно,— говорит он.— Но всякий раз, когда я решаю уехать, потому что мне не нравится, как контроль над происходящим ускользает из наших рук, я вижу на улице людей и думаю: вот почему я сюда приехал".
Однако многое свидетельствует о том, что образ "щитов", к досаде многих из них, прочно ассоциируется с образом Хусейна. В субботу во время дружеского футбольного матча четверо-на-четверо между одетыми в туфли и кеды "щитами" и иракскими солдатами в тяжелых военных ботинках бельгийский "щит" Жан-Мишель Уплина выпустил белого голубя, чтобы он "стал символом мира в сердцах всех людей во всем мире". Однако когда юные курсанты, одетые в военную форму, затянули в перерыве популярный мотив "Да, да, наши сердца и души — тебе, Саддам", господин Уплина подошел к группе и попросил: "Пожалуйста, не пойте это!" "Когда вы слышите это пение, вы думаете: все, я ухожу, я здесь не из-за этого,— говорит Сэндс.— Напряжение от стоящей перед нами дилеммы ужасно — нас используют обе стороны".
"Мне не нравятся эти крики в поддержку Саддама Хусейна",— говорит Марта Грегорчич, 26-летний социолог из Словении. Но, заявляет она, у нее "нет другого выбора", кроме как остаться: "Лучше я буду здесь, чем дома буду смотреть эту войну по телевизору".
Оттенки серого
Многим находящимся здесь иностранцам, ранее не знакомым с авторитарным иракским режимом, это открыло глаза на ситуацию. "Многие из здешних 'щитов' думали, что есть только черное и белое и что мы здесь на стороне добра, как Че Гевара,— добавил Сэндс.— Но здесь и в помине нет деления на черное и белое".Тем не менее многие "живые щиты" решили остаться, чтобы поддержать мирное население Ирака, хотя им приходится полагаться на гостеприимство бдительного иракского правительства — именно оно во многих случаях обеспечивает их пищей, кровом и транспортом. Среди всех этих политических хитросплетений и на фоне недоброжелательных репортажей в прессе о трениях между различными группами "живых щитов" крайне трудно сохранить ясное видение цели своего присутствия в стране.
"Если кто-то хочет уехать, то ему не следует поливать грязью всех остальных. А если кто-то приезжает — по мне, так это уже хорошо,— говорит Аннет Лемон, мать троих детей и сотрудница министерства здравоохранения Шотландии, которая сейчас живет на продовольственном складе Таджи.— Чем дольше я здесь нахожусь, тем страшней ходить по улице, зная, что ее могут разбомбить. Никто этого не заслуживает".
Среди "убежденных борцов" на нефтеперегонном заводе Дура — Фэйт Фиппинджер, учитель школы слепых, вышедшая на пенсию, она каждый день посещает ясли для детей персонала завода. "Это прекрасные дети, такие же, как дети в моем квартале в Сарасоте (штат Флорида)".
Госпожа Фиппинджер недовольна, что антивоенная направленность их протеста против политики США и Британии нередко трактуется на Западе как поддержка иракского режима. Но, говорит она, причина, по которой она останется здесь, что бы ни произошло,— это иракцы, с которыми она встречается каждый день. "Я никогда не думала о том, чтобы уехать,— я до сих пор верю в то, ради чего приехала,— говорит Фиппинджер, выступавшая ранее против войны во Вьетнаме.— Больше всего шокирует то, что Америка продолжает стремиться к такой войне, и это просто невероятно: выбрать войну, выбрать смерть, выбрать убийство... убивая надежду, убивая будущее".
На глаза Фиппинджер, кутающейся в одеяло в комнате на шесть коек под портретом Хусейна, наворачиваются слезы, когда она говорит о риске, на который она пошла, и о причинах, подтолкнувших ее к этому. "Среди нас здесь нет мучеников. Я была бы счастлива оказаться дома, играть в теннис с друзьями, но сейчас мой дом здесь. Если будет объявлена эвакуация и останется последнее место в автобусе, оно — не для меня,— добавляет Фиппинджер,— а для моей иракской соседки и ее ребенка".
И все же опыт "живых щитов", уже находящихся в Ираке, не отвращает других. На прошлой неделе через Амман (Иордания), по пути в Багдад проехали около 17 египетских врачей, аптекарей и адвокатов. А во вторник из ЮАР собираются отправиться почти 40 "живых щитов". Большинство — мусульмане индийского происхождения. Они говорят, что их не обескураживают сведения о том, что кое-кто из "щитов" отправляется домой.
"Думаю, кое-кто из британцев осознал, как все обстоит на самом деле, и похолодел от ужаса. У кого-то кончились деньги. Кто-то сделал что-то, что не понравилось иракскому правительству,— говорит Аби Дауджи, национальный координатор Iraqi Action Group, южноафриканской организации, существующей 12 лет.— Нас это совсем не беспокоит. Мы решили ехать".
Перевела НАТАЛЬЯ Ъ-СКОРЛЫГИНА