выставка фото
Одновременно в московской Крокин-галерее и Петровском пассаже открылась выставка "Пространство времени" Франциско Инфантэ и Нонны Горюновой. ИРИНА Ъ-КУЛИК и АЛЯ Ъ-ХАРЧЕНКО обнаружили, что классике российского минимализма перемена мест экспонирования только на пользу.
Франциско Инфантэ начинал в 1960-е в абстракционистской группе "Движение", создавая фантастические проекты переустройства мира в духе утопий русского футуризма. Впоследствии художник вместе с женой Нонной Горюновой перешел от проектов к практическим действиям. Они сооружали из снега супрематические архитектоны, оборачивали деревья фольгой и растягивали посреди ничем не примечательных пейзажей пленки-зеркала, превращавшие любой ландшафт в подобие симметричной картинки из калейдоскопа. Художники не столько учили зрителей постигать тайную гармонию природного пейзажа, сколько обучали законам геометрии саму природу. Артефакты — встроенные в пейзаж объекты — казались своего рода тренажерами, при помощи которых природу тренируют быть симметричной.
По сравнению с уже ставшими классикой артефактами новая, итальянская серия кажется подчеркнуто минимальной: художники не посягают на гармонию ландшафта, самого по себе являющегося признанным "достоянием культуры". Никаких причудливых конструкций, никаких иллюзионистских игр с зеркалами. Только узкие деревянные рейки, окрашенные в три основных цвета: красный, синий и желтый, пересекают улочки и площади, холмы и леса. Эти цветные линии кажутся бесплотными — виртуальные курсоры, задающие зрителю направление взгляда, призывающие вечно блуждающий по закоулкам и отвлекающийся на частности глаз следовать прямой линии луча света.
Но в этих хрупких палочках, распирающих древние стены улочек или пронзающих насквозь попадающиеся на их неуклонном пути скалы, есть нечто от властности ортопедических приспособлений, призванных исправить недостатки нашего несовершенного тела. Разноцветные рейки аппаратами Елизарова вонзаются в камень. Подобно брекетам, они пытаются выправить неровный прикус средневековых улочек. И, как наложенные на сломанную конечность шины, пытаются зафиксировать в неизменном положении резкие очертания полуденных теней, бескомпромиссно разделивших на черное и белое брусчатку мостовых и стены зданий. Впрочем, как и брекеты, дополнения, внесенные в итальянские пейзажи, выглядят не столько жестоким средством коррекции, сколько экстравагантным украшением.
Известие о том, что эту серию артефактов при поддержке компании Bosco di Ciliegi покажут и в Петровском пассаже, поначалу вызывало некоторые сомнения. Понятно, что человек, отправляясь, например, в галерею или музей, обычно делает это сознательно, имеет представление о художнике или хотя бы о цели своего похода. А тут прекрасное подстерегает буквально всех выходящих со свертками, и встреча с искусством происходит спонтанно. То есть в итоге притомившегося от шопинга покупателя или просто слоняющегося без дела прохожего ставят перед фактом, вернее, артефактом, во множестве развешанном между бутиками. Сначала Франциско Инфантэ хотел отгородиться от давяще-ярких витрин и выглядывающих из них манекенов, поселив каждый артефакт в отдельный закуток, прозрачную конструкцию. Но не удалось, и "Пространство времени" в Петровском пассаже существует в виде обычных подсвеченных стендов с фотографиями.
Посмотреть на них в Пассаж явились телеведущие Андрей Малахов и Владимир Соловьев, фигуристка Ирина Слуцкая, промоутер Геннадий Иозефавичус, предприниматель Умар Джабраилов, модельер Андрей Шаров и арт-директор клуба "Шамбала" Михаил Козлов. Большинство гостей приехали сразу в Петровский пассаж и не были на открытии выставки в Крокин-галерее, так что к остальным впечатлениям не могли добавить одно из самых интересных — разницу от восприятия одних и тех же фотографий в других пространствах.
Переехав из галереи в магазин, "Пространство времени" невероятным образом превратилось из серьезного искусства в почти гламурную фотографию — оказалось, что некоторый налет академизма с работ легко стирается. В полупустом вечернем Пассаже фотографии Инфантэ и Горюновой выглядят не более чужеродными, чем их цветные реечки на пейзажах классической Италии.