После ЧМ-2018 многие иностранцы изменили представление о России и ее жителях. А на днях вышла книга Элизабет Шимпфёсль «Богатые русские: от олигархов к буржуазии», предметом исследований которой стали известные бизнесмены. “Ъ” сделал подборку современных историй россиян, которые задолго до этого опровергали стереотипы о русских и сумели завоевать на Западе положительный имидж.
Павел Дуров
Фото: Зотов Алексей, Коммерсантъ
Павел Дуров, очевидно, единственный российский предприниматель, построивший сначала самый успешный бизнес в своем сегменте в России, а затем повторивший этот успех с нуля за рубежом. Его принято называть русским Марком Цукербергом, хотя свой имидж он выстраивает, используя сразу несколько культовых персонажей. Носит черные водолазки, как Стив Джобс, и вообще только черное — как Нео из «Матрицы», создал крупнейшую в России социальную сеть «ВКонтакте» — да, как Цукерберг, стал гражданином мира и противостоит спецслужбам, как Сноуден, привлек инвестиции в свой новый проект Telegram как… как никто.
Итак, после создания Telegram — «самого загадочного мессенджера мира более чем с 200 млн пользователей» — о Дурове заговорили как о революционере-анархисте, способном заставить мир отказаться от архаики и привести его к новым ценностям. За ним охотятся журналисты всех стран, но он ускользает от них, оставляя лишь редкие и зачастую обманчивые намеки на место своего пребывания. Последнее интервью он дал Bloomberg (журналисты выследили его по приложению для знакомств Tinder) полтора года назад, еще до того, как Роскомнадзор начал атаку на Telegram, а Telegram ее выдержал. Чем реже интервью, тем выше интерес к его деятельности.
Он считается человеком, который осуществит «глубинную трансформацию коммерческих процессов в интернете»: с помощью платформы TON (Тelegram Open Network) и собственной криптовалюты Gram Дуров позволит гражданам мира общаться и совершать сделки без вмешательства государства и прочих посредников. Чтобы осуществить эту утопию, Дуров уже частично реализовал крупнейшее в мировой истории ICO (в начале года Telegram уже собрал $1,7 млрд на закрытом пресейле).
Дэнни Хаким, The New York Times, 2 декабря 2014 года:
«В 2006 году, на момент начала деятельности "ВКонтакте", у Дурова были достаточно романтические представления о своей стране как о возможной безналоговой либертарианской утопии для технократов. Со временем все изменилось, у Дурова появились проблемы, и мятежный юмор юного предпринимателя во многом стал их причиной».
Юрий Мильнер
Фото: Евгений Дудин, Коммерсантъ
Юрий Мильнер, безусловно, самый титулованный российский бизнесмен в самых престижных мировых номинациях: его имя фигурирует в списке ста величайших ныне живущих бизнесменов мира Fortune, в сотне величайших лидеров Times, в списках самых влиятельных людей планеты от Bloomberg и Foreign Policy. Он не только создал в России первые и важнейшие интернет-площадки (включая mail.ru и lenta.ru), но и стал образцовым венчурным инвестором — настоящим «охотником на единорогов», разглядев в море стартапов будущие компании-миллиардеры и оказавшись в числе первых покупателей Facebook, Twitter, Alibaba.
Некоторое разочарование на Западе произошло, когда выяснилось, что инвесторами вместе с Мильнером стали «близкие к Кремлю олигархи» (как написал в своем расследовании New York Times), но, кроме формального вместе с другими «форбсами» попадания в санкционный список, реальных неприятностей охлаждение не принесло.
Сейчас, как и другие лидеры мирового технологического сектора, Мильнер увлечен в большей степени проектами, связанными с поиском разумной жизни в других частях мироздания. Важнейший вклад — учрежденная им ежегодная премия для физиков (крупнейший приз $3 млн), вместе с ним проект поддерживают его друзья Марк Цукерберг, Джек Ма, Сергей Брин.
Палми Олсон, Forbes, 10 марта 2011 года:
«Так какой он, Юрий Мильнер? О человеке можно многое рассказать, посмотрев на его рабочий стол. Его рабочий стол (и дома, и в офисе) практически пуст, за исключением телефона и проводов, которые подключаются к ноутбуку. Можно почувствовать, что за столом он не особо сидит. У него есть три секретаря, которые работают посменно по восемь часов, составляя его график. Ему даже над оформлением офиса думать не надо: жена Джулия — художник, поэтому всюду развешаны ее картины и фотографии. Дома на всех стенах, во всех комнатах, за исключением ванной,— плоские экраны, которые транслируют CNN, Bloomberg, Twitter и — его единственная слабость — Discovery Channel. Он спит четыре-пять часов в сутки и путешествует большую часть месяца. Если он звонит менеджеру по инвестициям в три часа ночи с идеей, последнему лучше быть готовым проговорить об этом до пяти. Несмотря на невозмутимый внешний вид, Мильнер работает в яростном темпе, и он ожидает того же от других».
Наталья Водянова
Фото: Getty Images
После того как Наталья Водянова, мать пятерых детей и невестка самого богатого человека Франции — владельца концерна LVMH, запустила мобильное приложение для благотворительности Elbi, качели пошли в другую сторону: имя ее сейчас ассоциируется скорее с благотворительностью в самом масштабном и современном ее понимании, нежели с модельным бизнесом, с которого она начинала.
Это уже третий ее известный стартап в области IT, до того был проект FLO, помогающий женщинам отслеживать менструальный цикл, и приложение для художников PicsArt.
Ниточка к миру высокой моды, впрочем, сохранилась: Elbi — это акроним от Love Button. Нажимая эту кнопку любви, пользователь имеет возможность осуществлять взносы в благотворительный фонд в обмен на внутреннюю криптовалюту LoveCoins, за которую со временем можно приобрести вещи известных брендов.
Будучи одной из самых высокооплачиваемых моделей мира (в 2012 году, по версии Forbes, была третьей в рейтинге топ-моделей), от своих коллег по цеху она всегда разительно отличалась, основав фонд «Обнаженные сердца» в 23 года. В свои 36 она может позволить себе тратить на благотворительность почти все свое время, а связи с истеблишментом разных стран, приобретенные за время карьеры, повышают сборы в ее проектах до рекордных.
Ингрид Сиши, Vanity Fair, 5 августа 2014 года:
«Мрачное советское детство Натальи Водяновой — сейчас это легенда в мире моды, которую трудно соединить с позолоченным настоящим супермодели. Сейчас, после развода с английским аристократом Джастином Портманом, она живет с сыном владельца концерна LVMH Антуаном Арно в элегантной парижской квартире. Можно было бы думать, что 32-летняя мать четверых детей мечтает забыть о своем кошмарном прошлом в Нижнем Новгороде. Но для нее прошлое является источником силы, страсти и новых целей в жизни».
Дарья Жукова
Фото: Reuters
Дарья Жукова большую часть жизни прожила за границей. Уехав с матерью (молекулярным биологом) в десять лет за границу, она, по сути, в Россию так и не вернулась, со временем просто привыкнув к жизни между своими фешенебельными домами в Лос-Анджелесе, Лондоне, на Лазурном берегу, в Москве и Санкт-Петербурге.
Но связей своих с Россией она никогда не рвала, став подругой сначала теннисиста Марата Сафина, потом Романа Абрамовича (и матерью двоих его детей), но, что гораздо важнее,— крупнейшим меценатом и двигателем современного искусства в России.
На самом деле амплуа покровительницы искусств закрепилось за ней в мире достаточно прочно: помимо того что она покупает за десятки миллионов долларов полотна лучших современных художников (в ее коллекции — картины Френсиса Бэкона, Люсьена Фрейда, Ильи Кабакова), она, как и в мире гламура, сумела стать «инфлюэнсером» благодаря ее музею Garage, издаваемому ею журналу Garage и даже скандалу с «расистским стулом», из которого она сумела выйти с неиспорченной репутацией.
Эдвард Хелмор, The Washington Street Journal, 26 мая 2011 года:
«Богатая от рождения и приумножившая это богатство до баснословного благодаря 44-летнему Абрамовичу, Жукова могла бы прослыть дилетантом, куколкой олигарха, для которой похвастаться картинами — оправдание жизни, наполненной роскошными путешествиями и вечеринками, которые она тоже вообще-то любит, или, может быть, возможность скоротать время после обеда. Ее профессиональные устремления разнообразны: куратор, коллекционер, интернет-предприниматель, редактор журналов, модельер. Но, учитывая количество и масштаб заявленных проектов в области искусства, Жукова главным образом становится ключевым игроком на международной арт-сцене. "Из школьных предметов я вообще-то больше всего люблю физику, но искусство — это то место, где я думаю, что смогу изменить ситуацию для своей страны",— говорила она несколько дней назад над тарелкой буйабеса в La Brasserie в лондонском Brompton Cross — обед, к которому она не притронулась. "Я как-то не очень хорошо себя чувствую",— говорит она, извиняясь перед ошеломленным официантом».
Евгений Чичваркин
Фото: Елена Агеева, Коммерсантъ
Винный магазин Hedonism Wines, который российский бизнес-эмигрант Евгений Чичваркин открыл в лондонском Mayfair в 2010 году, оказался весьма успешным: уже через два года после открытия он был признан лучшим винным магазином в Англии, еще через год начал приносить прибыль.
И Чичваркин пошел по пути гедонизма дальше — открыл ресторан высокой кухни, переманив в него самого дорогого в Лондоне шефа Олли Дабу (чтобы сосредоточиться на проекте, Олли даже закрыл два своих успешных ресторана, один из которых имел мишленовскую звезду).
Русские бизнесмены, не запачканные энергоресурсами, Альбиону и так в диковинку, а тут еще человек делом занялся вместо того, чтобы, сидя на своей лужайке, злобно прислушиваться к новостям из Москвы и строить несбыточные планы реванша.
Амелия Джентльмен, The Guardian,27 декабря 2013 года:
«Чичваркин — вдумчивый, жизнерадостный, и его очень расстраивают преобладающие в Лондоне стереотипы о новых русских эмигрантах — "вспыльчивых выпендрежниках". С самим Чичваркиным шаблон русского олигарха отчаянно не вяжется. Его одежда не кричит о своей стоимости; волосы его торчат во все стороны; он жонглирует тремя яркими телефонами, которые не звенят, а агрессивно лают. Он смеется после каждого своего слова, но при этом может неожиданно начать яростно критиковать все вокруг…
Большинство решений, связанных с закупками дорогих вин, Чичваркин делегирует профессионалам, в частности бывшему байеру "Хэрродс". Собственные вкусовые рецепторы, по его признанию, выжжены водкой еще в подростковом возрасте, и в выборе вина он тонкостью не отличается».
Анна Нетребко
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ
Путь от уборщицы в Мариинском театре до самой титулованной в мире оперной певицы не сделала Анну Нетребко застывшей холодной звездой — она по-прежнему поражает поклонников неожиданными выходками, смешливым характером и теплотой. Живя между своими домами в Нью-Йорке и Вене, Нетребко успевает выступать на всех главных оперных сценах мира, менять мужей (поменяла баритон Эрвина Шротта на тенор Юсифа Эйвазова) и воспитывать сына с особенностями развития.
Чарльз Макграф, The New York Times Magazine,2 декабря 2007 года:
«Анна Нетребко — одаренная оперная певица, которая в 36 лет блистала во многих ролях — Мими, Виолетта, Люсия, Манон. Раньше эти роли доставались исключительно коронованным темпераментным сопрано старой школы, надушенным и в мехах. Она — оперная дива нового типа, ее любит пресса, и фанатов у нее — как у поп-звезды. На ее "Травиату" в Зальцбурге еще два года назад покупали билеты за $7 тыс., а ее записи регулярно возглавляли чарты на европейских радиостанциях…»
Сергей Брин
Фото: Ben Margot, File, AP
Уехав из России всего на четыре года раньше, чем Дарья Жукова, Брин в отличие от Жуковой русским себя не считает и от России дистанцируется почти агрессивно. Оказавшись в компании отца на родине уже в сознательном возрасте, он был в таком ужасе от увиденного, что принялся страстно благодарить отца за то, что тот своевременно вывез семью, а еврейскому союзу, оказавшему содействие в эмиграции его семье, впоследствии пожертвовал крупную сумму.
Западные журналисты в отношении создателя Google, одной из самых дорогостоящих компаний в мире, проявляют редкую толерантность, русским его тоже не считая. Разве что подчеркивая оправданный родительским опытом ужас перед тоталитаризмом.
Ванесса Григориадис, Vanity Fair, 12 марта 2014 года:
«Google стал чрезвычайно мощной корпорацией, но по своей ДНК она по-прежнему антикорпоративна. Агрессивно ведя компанию к инновациям, Брин и Пейдж стараются изо всех сил следовать собственному неформальному лозунгу "Не становись злом", оберегая свою поисковую систему от поползновений крупных рекламодателей повлиять на выдачу. Как только было обнаружено, что китайский Google ввел цензуру, Брин, который благодаря опыту своих родителей был более чувствителен к проявлениям давления со стороны тоталитарных режимов, тут же забил тревогу и настоял на выводе компании из страны».
Илья Кабаков
Фото: Marty Lederhandler, AP
Эмигрировав довольно поздно по сравнению со своими ровесниками-художниками, в конце 80-х, когда ему было уже далеко за пятьдесят, Кабаков стал самым известным и самым дорогим современным русским художником: его картины «Жук» и «Номер люкс», проданные за $5,8 млн и $4,1 млн соответственно, никто до сих пор по цене не обошел.
Вспоминать и тем более ностальгировать по своему советскому прошлому и он, и его жена Эмилия категорически отказываются, но разоблачение сатанинской природы тоталитаризма стало на долгие годы одной из ключевых тем творчества Кабакова. На Западе, вырвавшись из душной атмосферы, лишенной подлинной свободы творчества, он, по собственному признанию, оказался «среди своих». Начиная с 2000-х, правда, в России Кабаков выставляется довольно часто.
Эмма Брокс, The Guardian, 13 октября 2017 года:
«Илья и Эмилия Кабаковы жили в Москве и работали в полной изоляции: ни арт-рынка, ни критики, ни информации о художественных событиях в остальном мире и об остальном мире как таковом. Трудно представить, как художник может развиваться в такой ситуации, не говоря уже о том, чтобы дистанцироваться от этой ситуации настолько, чтобы начать критиковать систему изнутри. Но это то, что сделал Илья».