Законопроект под названием «Акт по защите американской безопасности от агрессии Кремля 2018» внесен на рассмотрение Конгресса. Документ направлен против сделок, связанных с вложениями в российские энергетические проекты — особенно те, которые поддерживаются государственными или квазигосударственными структурами. Предусматривается и расширение персональных ограничений. Наконец, американские законодатели хотят распространить санкции на российский госдолг — во всяком случае, на новые выпуски суверенных облигаций. Новый санкционный «пакет» США против России, скорее всего, не останется без ответа. О таких радикальных ответных шагах, как замораживание выплат дивидендов, пока говорить рано. Однако ясно, что если США распространят санкции на новые выпуски российских суверенных облигаций, последствия будут весьма серьезными, подчеркнул экономический обозреватель «Коммерсантъ FM» Константин Максимов.
Фото: Геннадий Гуляев, Коммерсантъ / купить фото
Мораторий, конечно, — очень жесткая вещь, потому что дальше могут пойти угрозы вроде: слушайте, Россия, вы пытаетесь повторить ситуацию 1998 года? Я не хочу сейчас даже касаться параллели августа годов, заканчивающихся на «8», и разговоров о том, что август — ждите чего-то плохого. Хотя мы понимаем, что американские сенаторы торопятся и тоже в режиме известного принтера готовят эти новые инициативы.
Пытаться оценить возможное влияние, конечно, хочется. С другой стороны, судя по локальной реакции, которая сейчас есть, видимо, хотят дождаться, будет этот законопроект рассмотрен или нет. И если да, то какие из его предложений будут приняты, а какие — отложены, перенесены.
Если говорить о плохом сценарии — как он может развиваться? Понятно, что сами по себе ограничения на новый долг не приведут к тому, что Министерство финансов Российской Федерации перестанет эмитировать новые ОФЗ — это, простите мою риторику, бред. То есть мы как занимали, так и будем продолжать занимать. С другой стороны, фонды, которые попадут под подобные ограничения, не захотят связываться с какими-то более или менее «токсичными» активами. И мы не опускаем еще такой момент из вида. Есть процедура комплаенса, то есть процедура проверки денежных вложений. Я боюсь, что если эти меры будут приняты в отношении нового долга, то как бы не получилось так, что для институциональных инвесторов, для фондов еще большее ужесточение процедур комплаенса приведет к тому, что вроде как старый долг можно держать, ведь на него не распространяются ограничения. Но получится так, что придется уходить из старого долга, просто потому, что изменившаяся инвестиционная декларация не позволит этого делать.
Конкретика в отношении «Русала» была тем самым, если хотите, пробным шаром. Миру дали понять: ребята, мы не просто говорим на словах, что повлияем на ваших олигархов, связанных с президентом Путиным, связанных с влиянием на выборы. Смотрите, как это может быть. Мы не просто замораживаем операции на биржах с вашими бумагами, мы замораживаем операции с вашими товарами, как это получилось в ситуации с «Русалом». Мы знаем, что до сих пор пытаются каким-то образом предлагать различные варианты решения вопроса: выход Олега Дерипаски из акционерного капитала, уменьшение доли и так далее. Кстати, есть еще такой интересный момент. Если получится, что санкции будут введены, ясно, что Россия может поначалу ответить так: вы ввели санкции, мы ведь теперь тоже можем не платить. Вы же ограничили оборот, тогда не получите дивиденды, не получите проценты, не получите купоны. Мы готовы их выплатить, вы же не хотите.
Можно сейчас гипотетически предположить, что мы побежали впереди паровоза, избавившись от американских казначейских облигаций: непараллельные и несвязанные события. Это немножко про другое. Это, кстати, тоже санкционные риски, только они не относятся к нашему долгу.
Политически ответить на это можно, но все-таки мы говорим о денежном воздействии, а его сложно представить. Хороший пример происходит буквально сейчас: Америка призывает всех отказаться от покупок иранской нефти — мы знаем про трения, которые происходят на торговом фронте между Китаем и Соединенными Штатами, и Китай говорит: мы не будем отказываться от покупок иранской нефти.