фестивальмузыка
В Музее музыкальной культуры им. М. И. Глинки состоялся первый концерт четырехдневного фестиваля Quaternion. Приуроченный к 60-летию композитора Виктора Суслина, фестиваль оказался связанным не только с ним, но и с Софьей Губайдулиной. С открытия — ЕЛЕНА Ъ-ЧЕРЕМНЫХ.
Этих двух композиторов связывает не только общее прошлое в недрах диссидентского московского авангарда 60-70-х, но и последующий отъезд в Германию: теперь оба проживают в Аппене. Внимательные к творению собственных биографий, они при этом как-то умудрились остаться медиумами друг друга.
Оба оппонировали официальной музыкальной культуре, приветствуя жанровую неконтактность, деформирующий общепринятые нормы звуковой слог. Оба изобрели крайне субъективные философии музыкального прогресса, по сути, уравняв их, если можно так выразиться, с жизненной религией. На фестиваль Quaternion Софья Губайдулина и Виктор Суслин приехали вместе. Но не только затем, чтобы выслушать последние опусы друг друга, а и кое-что вспомнить. Об этом и был первый фестивальный концерт, презентовавший обоих участниками сколоченной ими в 1975 году группы "Астрея".
"Астрея" представляла собой самую невероятную комбинацию элементов то ли явного диссидентства, то ли глухой внутренней эмиграции. Кухонная философия, дружеский сейшн, перераставший в многочасовые медитации, язвительное насмехательство над любой общепринятой нормой. Все вместе стало условием игры лишь на тех инструментах, которым трое участников группы (в ее составе ныне отсутствует посолидневший композитор Вячеслав Артемов) не обучались профессионально. Сейчас музыковеды формулируют опыт "Астреи" как "попытку возрождения первозданной открытости к звуку". Но тогда, наверное, "Астрея" значила нечто гораздо более личное: чрезвычайной интенсивности опыт переживания ненавистной современности.
В Москве "Астрея" заиграла чуть ли впервые через тридцать лет (если не считать нескольких студийных сеансов 1994 года, в результате которых SoLyd Records выпустила одноименный диск). Статус событию придали уникальные инструменты, выданные "астреянам" Музеем имени Глинки, а также дебютировавший в составе "Астреи" ереванский дудукист Дживан Гаспарян. Неожиданно большому числу собравшихся также предлагалось выслушать несколько авторских пьес — "Предрассветную музыку для контрабаса соло" и "Рагу для контрабаса и органа" Виктора Суслина, "Прелюдии для виолончели соло" Софьи Губайдулиной — вперемежку со стихами Геннадия Айги, превосходно прочтенными ведущим концерт виолончелистом Владимиром Тонхой.
Суммарное действие звуков, текстов и самих музыкантов, немного потерявшихся в окружении экзотического инструментария, ошеломило. Вот жутковатой пустынности скрипы двух аквафонов (металлические кувшины с водой с надетым поверх проволочным каркасом), скрежет смычков по цитрам (похожим на фрагмент рояльных внутренностей), клекот ветродуек (банок с веревочными хвостами) и единственно человечный тембр дудука, поющего бездонное душевное одиночество. Потом стих Айги, например: "Останется тоска людей по следу того, что когда-то называлось нами". И вновь импровизация: азербайджанский тар, бенгальские чанги, индийский клавикорд, армянский дудук.
Вместо экзотики и нежных тембров слышишь лишь долгое и тревожное клацание гильотины времени. Времени, по которому у "Астреи" нет никакой ностальгии. Есть лишь воспаленный поиск созвучий прошлому, диагностированному в стихотворении Айги как "болезнь покинутости, странно легкая".