На экран выходит документальный фильм Кристиана Фрая и Максима Арбугаева «Генезис 2.0», получивший в этом году спецприз за лучшую операторскую работу на кинофестивале «Сандэнс» и приз зрительских симпатий на прошедшем в апреле ММКФ. Рассказывает Юлия Шагельман.
От судеб охотников за бивнями мамонта фильм перекидывает мост к научным открытиям, которые могут быть сопряжены с не меньшим риском
Фото: Christian Frei Filmproductions
«Генезис 2.0» — плод довольно неожиданного сотрудничества между заслуженным швейцарским документалистом Кристианом Фраем, номинированным в 2002 году на премию «Оскар» и обладателем еще множества международных наград, и Максимом Арбугаевым, бывшим профессиональным хоккеистом, вчерашним студентом ВГИКа родом из Якутска, для которого этот фильм — первая режиссерская работа такого уровня.
Таким же соединением несоединимого выглядит их фильм, состоящий из двух линий, развивающихся в параллельных мирах, впрочем, одинаково невероятных, почти инопланетных, с точки зрения обычного зрителя. Первый — это безлюдные, практически необитаемые Новосибирские острова в Северном Ледовитом океане, куда в сезон, бросив свои семьи, отправляются охотники за бивнями мамонтов. На этой голой, отторгающей человека земле они ищут «белое золото», чтобы продать его затем китайским спекулянтам за деньги, несопоставимые с теми опасностями, которым подвергают свои жизни, каждый раз рискуя не вернуться домой.
Второй — мир международных научных конгрессов и генетических лабораторий, в которых ученые пересобирают спираль ДНК, как кубик Рубика, в стремлении создавать новые невиданные существа, бросая вызов природе — или, если угодно, Богу. Причем если для амбициозных студентов это пока еще просто веселая игра и проба сил, то, например, для корейского генетика Хван У Сока, с позором выгнанного из большой науки,— выгодный бизнес (его компания занимается клонированием любимых покойных собачек богатых американцев). А для китайского государства, финансирующего самый большой в мире банк генетических данных,— нечто гораздо более серьезное.
Проводником между этими двумя мирами становится директор Музея мамонта в Якутске Семен Григорьев, одержимый идеей клонирования вымершего исполина из найденных в вечной мерзлоте и прекрасно сохранившихся останков. Он — брат одного из охотников, забросившего научную карьеру ради этой опасной и переменчивой судьбы, и он же становится пропуском для кинематографистов в корейские и китайские научные институты.
У «фильмов в фильме» разные рассказчики и, соответственно, разные стили съемки и способы подачи материала. Арбугаев, как кажется поначалу, беспристрастно фиксирует жизнь искателей бивней, в которой безжалостное великолепие арктических пейзажей соединяется с мелкими бытовыми деталями вроде сигарет «Прима» или бритья машинкой, подключенной к аккумулятору от снегохода. Он не дает никаких оценок их деятельности (которая вообще-то является незаконной), не высказывает авторской позиции, просто полностью погружается в их существование и сам становится одним из них. Но, конечно, это не просто хроника, здесь есть четко выстроенная драматургическая история, герои первого и второго плана, завязка, кульминация и финал, а рассказана она словами древнего якутского эпоса олонхо, еще в незапамятные времена предупреждавшего об опасностях бездумного обращения с природой и стремления к быстрой наживе.
Кристиан Фрай снимает Международный конкурс генно-инженерных машин (iGEM) в Бостоне, посещает всемирно знаменитого генетика Джорджа Черча в его гарвардской лаборатории и следует за Семеном Григорьевым в его переговорах с Хван У Соком и китайцами. В отличие от своего молодого коллеги маститый швейцарец не стесняется формулировать свои мысли прямолинейно и тоном гомеровской Кассандры сопровождает эти кадры профетическими рассуждениями о том, что люди стали соревноваться с Творцом и готовы зайти в этом соревновании очень далеко. Выводы о возможных последствиях зрителю вроде бы предлагается сделать самостоятельно, но монтаж с арктическими съемками с каждым кадром усиливает смутное чувство тревоги, становящееся под конец фильма вполне отчетливым. А уж если в дело вмешиваются правящая Коммунистическая партия и армия Китая, прорицает режиссер, то невинные мечты о клонировании мамонта и благонамеренное стремление избавить человечество от болезней могут обернуться чем-то настолько страшным, что сказителям олонхо даже в кошмарах не могло привидеться.