АКИ КАУРИСМЯКИ после полученной номинации на "Оскар" стал национальным героем в Финляндии и прячется от нагрянувшей славы где-то в горах. АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ связался с ним по мобильному телефону в день московской премьеры.
— Мы сидим в финском посольстве, слушаем музыку Тошикате Шинохары к вашей картине...
— У меня простое отношение к музыке. Обычно беру одну-две песни как лейтмотив, в конце добавляю несколько аккордов, чтобы заглушить диалоги. Музыка может объяснить больше и лучше, чем изображение. Правда, я противоречу моему любимому Роберу Брессону, который считал музыку в кино вообще излишней. Но даже он иногда включал в свой фильм один или два гитарных перебора.— Что бы вы хотели сказать русским зрителям перед премьерой?
— Только одну фразу, которую я знаю по-русски: "В детстве жизнь Максима Горького была очень тяжелой". А вообще скажу, что это хороший фильм, краски в нем яркие, сюжет простой — во всяком случае, по сравнению с "Гамлетом".
— Кроме Горького вы знаете других русских авторов?
— А что, зря что ли мой первый фильм назывался "Преступление и наказание"? Да, я их всех перечитал — и Чехова, и Достоевского, и Булгакова. Кроме "Обломова": тут, признаюсь, заснул на второй странице.
— А русское кино на вас хоть немного повлияло?
— Не заставляйте меня напрягаться: русские имена так трудно запомнить. Ваша классика всем известна. Я сам иногда показываю "Потемкина", ценю Довженко и... того, кто поставил "Красную палатку".
— Калатозова?
— Вот именно. "Летят журавли".
— А Тарковский вам близок?
— Это поразительно, что мы с ним родились в один день — 4 апреля. Ничего общего! Тарковский — великий режиссер, но я не вижу у него ни намека на чувство юмора.
— Зато у вас с юмором все в порядке?
— Не подумайте, что я тупой оптимист. Но когда встает выбор, плакать или смеяться, предпочитаю последнее.
— Прошел год, как вы закончили "Человека без прошлого". Как вы смотрите сегодня на этот фильм "с прошлым"?
— Я вижу в нем только ошибки и потому предпочитаю не пересматривать.
— Какой и когда будет ваш следующий фильм?
— Не раньше чем через два года. Это будет моя версия Брессона. Мои последние картины были слишком коммерческими, пора отойти в сторону.
— Но вы не оставите своих актеров ради непрофессионалов, как это делал Брессон?
— Обещаю, так далеко, чтобы отпугнуть зрителей, я не зайду.