Вадим Якунин
председатель совета директоров ЗАО "Центр внедрения 'Протек'"— В последнее время был принят ряд мер по усилению государственного контроля за фармацевтическим рынком. Как это отразилось на его развитии?
— Фармацевтический рынок, пожалуй, один из немногих, если не единственный, который после появления коммерческого сектора был совершенно прозрачным и легальным. Лекарства были единственным товаром, импорт которых можно было отследить по данным ГТК. Вы можете вспомнить хоть одно громкое преступление, связанное с фармацевтическим бизнесом? Их просто не было — еще несколько лет назад криминализация фармрынка равнялась нулю. Объясняется это довольно просто: не было ввозной пошлины на лекарства, НДС не взимался — рынок развивался свободно, при этом завозить лекарства "вчерную" или, например, занижать их таможенную стоимость просто не было смысла. Стоит отметить, что именно благодаря коммерческому сектору рынок лекарств значительно легче других пережил кризис 1998 года: спокойно прошла реструктуризация, и товаропоток лекарств не прекратился.
Сразу после введения таможенной пошлины ситуация изменилась: у отдельных участников рынка появился соблазн ввозить лекарства по заниженной стоимости. После введения НДС, следствием которого стало подорожание лекарств, количество товара, ввозимого по "серым" схемам, увеличилось в несколько раз. Появились офшорные компании, которые занялись нелегальным ввозом. Но самое главное — появился канал сбыта поддельных лекарств, которые попадают на рынок именно потому, что существуют "серые" схемы: партию, ввезенную по нелегальным каналам, очень просто разбавить фальшивками. Вспомните, еще три года назад никто даже не слышал о лекарственных подделках, а сейчас, только по официальным данным, их около 7%.
— Новые правила сертификации лекарственных средств, главной целью которых было сокращение количества подделок на рынке, начали действовать два с половиной месяца назад. Можно ли говорить о первых итогах?
— Мы были бы счастливы, если бы новые правила сертификации помогли. Пока все-таки говорить об этом рано. Тем не менее главная проблема, которая очевидна для участников рынка, состоит в том, что нужно не ужесточать правила, а следить за соблюдением уже существующих. Для того чтобы решить проблему фальшивых лекарств, нужно перекрыть каналы их ввоза и сбыта.
Те каналы, по которым вбрасывают на рынок фальшивки, принадлежат дистрибуторским компаниям (кстати говоря, каким именно — на рынке всем известно). Заявленные ими при ввозе цены на препараты в 20 раз ниже цен производителей — даже крупнейшие оптовики не имеют таких скидок. Если бы лицензии, выданные Минздравом, должны были заверяться заводом-производителем, тем самым подтверждающим качество препаратов, то возможности ввозить лекарства сомнительного качества по "серым" схемам не было бы.
Далее. Если я владелец крупной аптечной сети или аптеки, дорожащей своим имиджем, я не буду связываться с сомнительными партнерами. Большая часть нелегальных лекарств реализуется через киоски. Например, у нас в законодательстве нет даже такой формы, как передвижной киоск; почему-то это никого не волнует. Передвижная аптека — она сегодня здесь, завтра уехала, кто ее найдет? Государство должно следить за тем, чтобы все участники рынка соблюдали им же установленные правила.
Кроме того, до 80% фальшивок производится в России; их же делают не кустарным способом. Если взять под контроль производство, как это сделано во многих странах, никто не сможет делать подделки "в третью смену".
— Для контроля за деятельностью участников фармрынка в прошлом году была создана фарминспекция. Насколько эффективной оказалась эта мера?
— Все компании, занимающиеся легальным бизнесом, поддержали создание фарминспекции. Но, к сожалению, в настоящее время у нее не оказалось достаточно сил и возможностей, с которыми бы считались недобросовестные участники рынка. Даже во время показательного рейда, на который были приглашены СМИ и представители общественных организаций, перед фарминспекторами не открыли двери склада.
Те, кто "влевую" завозит товар, нарушают валютное, налоговое и таможенное законодательство, то есть совершают уголовно наказуемые действия — остаются безнаказанными. Фарминспекция должна привлекать к сотрудничеству силовые органы — так, как это происходит в других странах. В Германии, например, существует даже фармацевтическая полиция, и весьма эффективная. Мы тоже готовы сотрудничать, ведь участникам рынка хорошо известны компании, занимающиеся нелегальным бизнесом. Тем, кто честно платит налоги, очень трудно конкурировать с нелегалами, которые завозят товар с занижением таможенной стоимости, добавляя в него еще более дешевые фальшивки, и предлагает его по ценам, которые в несколько раз ниже, чем цены самого крупного оптовика.
— Ряд крупных фармацевтических компаний выступили с инициативой создания "белого списка" импортеров, подобного тому, который существует в отношении автомобилей и бытовой техники...
— Мы приветствуем эту инициативу. Государство должно больше доверять бизнесу. Компании, которые занимаются легальным бизнесом, прозрачны и открыты для сотрудничества: нам нечего скрывать, и мы сами страдаем от существования "серого" сектора рынка. Что же касается законодательных инициатив, то было бы неплохо, чтобы с нами советовались, прежде чем вводить те или иные меры. Перед введением НДС все без исключения эксперты и участники рынка прогнозировали рост цен на лекарства и увеличение "серого" сектора рынка. Однако к нам не прислушались. А зря. Саморегуляция рынка в некоторых случаях может оказаться очень эффективным инструментом контроля. Например, если бы речь шла не об обязательной, а о добровольной сертификации, то, я уверен, большинство дистрибуторов сами бы захотели сертифицировать свой товар, чтобы иметь гарантии качества, а значит, и рынок сбыта.
Пока у "белых" дистрибуторов еще есть запас прочности: аптеки берут товар у нас, потому что нам доверяют. Но конкуренция есть конкуренция. Если государство не будет принимать мер по удалению с рынка нелегалов, аптекарям ничего не останется, как закупать лекарства у "серых" дистрибуторов. Это же означает, что никто из нас не застрахован от покупки подделок.
Интервью взяла ЕКАТЕРИНА Ъ-ЛЮБАВИНА