Джон Грэй. Женщины с Венеры, мужчины с Марса. Они такие разные, что им нужно учиться понимать друг друга / Перевод с английского под редакцией И. Старых. Киев: София, 2002
Издание практического пособия Джона Грэя "Женщины с Венеры, мужчины с Марса" сравнимо с визитом в Москву какой-нибудь старой-доброй и потрепанной поп-звезды. Книжка эта уже давно сделала свое дело. Возможно, она предотвратила некоторое количество разводов в семьях американского среднего класса, но главным образом — закрепилась в массовом сознании именно своим заглавием. Ассоциировать свои супружеские передряги с чем-то вроде "марсианских хроник" стали даже те, кто книжек Джона Грэя вообще не читал. К тому же автор навечно польстил женщинам — приятно, что хоть с книжной полки доносится комплимент: "Венера!".
Теперь же старинное руководство напоминает о давних нормах любовных отношений. Так, вернувшемуся с работы Марсу следовало 20 минут, не притрагиваясь к газете и ужину, выслушивать Венеру. Обнимать ее нужно было четыре раза в день, а говорить "I love you" — не реже двух раз. Джон Грэй воображал, что пишет для мужской аудитории: оригинальное название книги начинается именно с "марсиан". Но на самом деле самая убойная глава "101 способ, позволяющий мужчине набрать очки" — смесь сатиры с научной фантастикой: "Мойте машину жены. Перед тем как заняться сексом, примите душ и освежитесь одеколоном. Предложите поточить кухонные ножи. Предложите заменить перегоревшие лампочки. Опускайте сиденье в туалете". Да это просто конспект будущего потока "Дневников Бриджет Джонс", которые спустя некоторое время полностью заменили психологические пособия вроде "Женщин с Венеры".Индия Найт. Моя жизнь на тарелке / Перевод с английского Елены Ивашина. М.: Фантом Пресс, 2003
Очередная книга женских откровенностей из новой серии "Фантики" издательства "Фантом Пресс". Все свои переживания и комплексы вываливает перед читателем многодетная мать постбальзаковского возраста. К мужчинам она строга, и они ей отвечают тем же: муж бросил, неженатый артист балета только замаячил на горизонте. Атмосфера в романе — примерно такая, как в дамском шкафу, где в беспорядке навалены разные тряпки. В принципе, где-то должно висеть и платье от Вивьен Вествуд — но его нет. Действие так и вертится вокруг телефонных разговоров с подругами. Сфера особого интереса подружек — телесный низ: в книге есть несколько неожиданных наблюдений из медицинской области. Но безудержного раблезианства в романе не найти: "своей тарелки" героиня не покидает. Лучшее в "Моей жизни" — эпиграф из Дороти Паркер (рассказы которой, кстати, гораздо более достойны перевода).
Анна Берсенева. Последняя Ева. М.: Эксмо-Пресс, 2002
После ознакомления с англо-американскими образцами, просто необходимо убедиться, что жизнь есть не только на Марсе и в телефоне. Тут на помощь приходят отечественные книги на аналогичные темы: здесь мужчины все больше из Крылатского, а женщины — с Маяковки. Вместо пикников — походы и палатки, вместо колледжей — московская школа, вместо лондонских ресторанов — закусочная у Кузнецкого моста. А главное, вместо развязной англичанки — скромная незамужняя учительница, вместо артиста балета — интеллигентный литератор, завсегдатай ЦДЛ. В общем, читать роман Анны Берсеневой "Последняя Ева" гораздо патриотичнее.