Пользователи соцсетей продолжают обсуждать фильм Ксении Собчак об ее отце. Картина «Дело Собчака» вышла в широкий прокат несколько дней назад. В ленту о бывшем мэре Санкт-Петербурга вошли интервью многих политиков, в том числе и Владимира Путина. Журналист Виктор Лошак — о фильме, истории и месте героя в ней.
Фото: Геннадий Гуляев, Коммерсантъ
Собчак и без фильмов почти канонизирован. Еще бы — учитель Путина. Не возьми он будущего президента когда-то на работу, возможно, мир никогда бы и не узнал о подполковнике КГБ. Сам Путин с экрана об этом и говорит. Со спецслужбами в судьбе Анатолия Собчака и в памяти о нем произошел какой-то странный зигзаг: в фильме он страстно говорит на первом Съезде народных депутатов о засилье КГБ во власти, о недопустимости такого положения. Позже это вообще стало «его темой». В «Деле Собчака» вспоминают, как после событий в Тбилиси Анатолий Александрович разговаривал с председателем КГБ Чебриковым: «Привыкайте,— сказал он всемогущему генералу,— что с вами говорят люди, которые вас не боятся».
Помощники Ельцина в своей книге пишут о том же: в очень сложный момент 1993-го он опять говорил о соотношении спецслужб и силовиков с властью на президентском совете: «Мы не владеем силовыми структурами. Масса руководителей силовых ведомств против нас, они ждут только случая и сигнала. В системе государственной безопасности нужна кадровая чистка». Стоит ли удивляться, что, как только появилась отмашка, но не факты, силовики набросились на потерявшего пост бывшего мэра?
Собчак всегда был одинокой фигурой. Конечно, яркий: вот он в Питере на балу танцует вальс с Майей Плисецкой – море обаяния. Конечно, раскачавший гнилую советскую лодку. Имевший удивительную способность разговаривать с толпой и не бояться ее даже во гневе. Юная демократия еще не разделила политиков на трибунов и практиков бюрократии, а практиком он не был. Прямолинейность и яркость – не способ для приобретения друзей, но подходящие качества для наживания врагов. Даже удивительно, как очевидно фильм показал их суть: политтехнолог Кошмаров, телеведущий Невзоров, охранник Коржаков…Смотришь на этого пенсионера и думаешь: вот сторож, возомнивший себя Богом. И ничего, прошло.
Собчак ярко и точно говорил о необходимости уравнять в России человека и государство. С таким убеждением, продлись его жизнь, Анатолию Александровичу пришлось бы опять выходить на площадь. Я не уверен, что режиссер Вера Кричевская хотела в подтексте фильма о судьбе первого питерского мэра рассказать нам о том, как лодка российской демократии разбилась о быт. Но никакие слова пламенного трибуна не работают против показанного крупно лозунга одного из питерских митингов «Сахар детям! Немедленно!». СССР заканчивался инфляцией в 2400%, поставки продуктов в Ленинград практически закончились… В этих условиях ни одна власть не могла удержаться у руля. А шоковая терапия в России оказалась равна разочарованию в идеалах свободы. Ученики Собчака, да и он сам, не сразу поняли это.
Разговор о Собчаке — это и разговор о дозе открытости, необходимой политику. Я приезжал к нему перед выборами 1996 года. Чуть ли не треть нашего интервью он нес московских чиновников — бездарных, к тому же плетущих против него заговор. Прекрасное качество считать единомышленниками всех, кто тебя слушает или читает! Но в жизни и особенно в России 90-х это было совсем не так. Он не мог оставаться человеком Ельцина, не раз обмолвившись, что тоже мог бы стать президентом. Власть была границей толерантности Бориса Николаевича. И ничего удивительного, что импульс на свержение питерского мэра пошел из администрации президента.
Фильм «Дело Собчака» — это реабилитация не только Анатолия Александровича, но и перестройки, и 90-х,так старательно втоптанных в грязь пронесшимся по российской истории стадом жадных, подобострастных и бессмысленных деятелей.
Переоценка Собчака — это и переоценка героев тяжелейшего переходного периода, который страна так или иначе должна была пройти. Нельзя обелить и вернуть стране одного из ее политических лидеров, не поступив точно так же с десятком других соратников Горбачева и Ельцина, не разменявших идеалы — как ни смешно сейчас звучит это слово.