— Вы впервые, наверное, приехали на чемпионат мира, с которого сборная России по лыжным гонкам вряд ли привезет что-либо хорошее?
— Откуда такой пессимизм? Мы разве уже обратно едем и точно знаем, что у нас ничего нет?— А неужто вы оптимист?
— Я искренне надеюсь, что уж хотя бы одну золотую медаль Россия должна здесь выиграть, и считаю, что это может сделать Василий Рочев. Несмотря на то что он еще, конечно, молодой, и, скажем так, сырой. В этом году Вася здорово прибавил и на прошедших этапах Кубка мира стабильно хорошо выступал в гонках классическим стилем, а следовательно, свой шанс на чемпионате мира в гонке на 15 км классикой он способен не упустить. Впрочем, масс-старт имеет свою специфику: здесь либо надо быть на голову выше всех, либо играть, как говорится, тактически.
— Кроме как от Василия Рочева, сюрпризов вы больше ни от кого здесь не ожидаете?
— На мой взгляд, вся российская мужская команда сейчас достаточно стабильная, отнюдь не середнячок. Вопрос, могут ли ребята здесь реализовать все, на что они потенциально готовы.
— Что, по-вашему, случилось с олимпийским чемпионом Михаилом Ивановым?
— Вспоминаю себя: выиграв в 1997 году на чемпионате мира в Тронхейме все пять разыгрывавшихся там золотых медалей, я в олимпийском сезоне была, как мы говорим, никакая. А почему? Да потому, что, выложившись полностью, не смогла к Олимпиаде восстановиться. С Мишей, похоже, произошло то же самое. С той лишь разницей, что выхолостила его Олимпиада. Думаю, чуда от него в Италии ждать не стоит.
— Ну а женская команда какое нынче на вас производит впечатление?
— Считаю, что я не вправе давать оценку сборной, большинство членов которой просто не знаю. Единственное, чего хочу, так это чтобы Ольга Завьялова наконец-то вышла на достойный ее высокий уровень. Ведь время этой 30-летней уже лыжницы неумолимо уходит. И если бы я знала, что нет у нее никакого дара, то и не переживала за нее так сильно. Но ведь талантливая же девчонка! И, разрази меня гром, никак не возьму в толк, что же ей мешает раскрыться? Ну, ладно раньше: куда в сборной ни ткни — одни лидеры, а сейчас-то нет никого. Казалось бы, твори... Елена Бурухина вроде бы перспективная гонщица, хотя и не люблю я это определение. Ведь так всю жизнь можно в перспективных и значиться.
— А не задавили ли вы, знаменитости, молодую поросль своим авторитетом?
— Смею напомнить, что когда я пришла в команду, то в ней заправляли Раиса Сметанина, Тамара Тихонова, Вида Венцене, Лариса Лазутина, Люба Егорова, Анфиса Резцова — все как одна олимпийские чемпионки. Мне же, однако, это обстоятельство вовсе не помешало раскрыться. Дело, мне кажется, в другом: рано или поздно все команды переживают болезненную смену поколений. Достаточно, к примеру, вспомнить, что целых 14 лет, с 1988 по 2002 год, у нас не было мужчин--олимпийских чемпионов. А кто о золотой медали Иванова всерьез думал еще два-три года назад? Так может случиться и у наших лыжниц. Впрочем, у нас, не забывайте, осталась еще Юлия Чепалова, которая через год вернется на лыжню и будет примером для молодежи. Так что девочкам есть на кого равняться и стараться бегать быстрее, чем она. Это нормальное явление, и по-другому быть не должно. Конечно, не исключаю, что мы с Ларисой Лазутиной в свое время чуть придавили молодых, но на сто процентов я с подобной постановкой вопроса все-таки не соглашусь. По-настоящему талантливому человеку, готовому бороться, ни в одной сфере деятельности другой лидер раскрыться не помешает.
— Как вы оцениваете демарш Любови Егоровой на чемпионате России и последовавшую затем бурную обвинительную кампанию, развернутую ею в прессе в адрес якобы несправедливо поступившей с ней федерации?
— Люба повела себя очень глупо, не попала в состав на чемпионат мира. Что ж, извини — собирай вещи и мотай домой. Нормальное явление: все через это проходили. Она-то уж должна все это знать и понимать.
— Однако ж Любовь Егорова сначала уехала домой и уже, как следствие, на чемпионат мира не попала...
— Значит, не выйдя в Рыбинске на старт тридцатки, она в душе прекрасно отдавала себе отчет в том, что не сможет пробежать ее быстро и все равно не отберется. Одно дело — Люба была бы лидером команды и попадала бы на чемпионат мира автоматически, без обязательного участия в чемпионате России (такое тоже бывает). Но лидером Егорова отнюдь не считалась и должна была отбираться в Италию на равных со всеми остальными по полной программе. Но, судя по всему, испугалась, поскольку в душе знала, что никуда не попадет. А угрозы Егоровой из Питера и звонки Сергею Миронову (председатель Совета федерации.--Ъ), пусть Люба не обижается, но я расцениваю как самую что ни на есть тривиальную глупость.
— Не является ли, по-вашему, более чем странная позиция Анатолия Акентьева, демонстративно отказавшегося почтить своим присутствием чемпионат мира, косвенным подтверждением того, что первый вице-президент Международной лыжной федерации близок к тому, чтобы оставить пост президента национальной федерации?
— Вот уж не знаю, будет он дальше биться и бороться или не будет. Но определенно Акентьев столкнулся с рядом тяжелейших проблем, главной из которых стал допинговый скандал в Солт-Лейк-Сити.
— Ему стыдно?
— Почему же нет? Он в душе наверняка все это сильно переживает.
— А что он там мог сделать и не сделал?
— Если бы я точно знала, что он сделал, чтобы разрешить этот вопрос, я бы смогла проанализировать и ответить. Но мне, увы, неизвестно, пытался ли он на Олимпиаде полностью реализовать свой ресурс именно как президент нашей федерации и вице-президент международной федерации. Плюс зашли в тупик отношения Акентьева с тренерским составом. Главным образом с Александром Грушиным и Анатолием Чепаловым. Но так или иначе, стиль руководства, который исповедует Акентьев, себя изжил. Самая большая проблема возглавляемой им федерации, где все пошло наперекосяк,— в отсутствии сплоченности. Каждый тянет в свою сторону. И если самый главный человек федерации не может навести в ней порядок, значит, ему нужно уйти — и все.
— А вы помните времена, когда федерация являла собой пример для подражания?
— Конечно. В первую очередь это было при Борисе Быстрове. Да и когда его только сменил Акентьев, тоже мы поначалу, пожалуй, до Олимпиады-98, нормально жили, а сейчас у каждого появилось слишком много самостоятельности, и, как следствие, началась сплошная самодеятельность.
— Что сегодня необходимо предпринять для того, чтобы федерация снова заработала как часы?
— Кому-то одному, даже очень умному и деловому, не по силам навести в ней порядок. Нужно собраться всем руководителям и ведущим тренерам, откинуть все личные амбиции, забыть обиды, попытаться понять, что с ними со всеми произошло, и постараться преодолеть кризис. На самом же деле все ведь хотят одного: чтобы российские спортсмены завоевывали весь пьедестал.
— У нас в стране, что, действительно много тренеров уровня Александра Грушина, что можно ими разбрасываться? Быть может, его способности и впрямь преувеличены?
— При всей неоднозначности наших отношений с Грушиным его тренерский дар я оцениваю в высшей степени высоко. На самом деле он великий. Так, как ему дано чувствовать спортсменов, не дано больше никому из тех, кто мне известен. Он, скажем так, хитрый тренер. Казалось бы, все лыжники работают у него по одному и тому же плану. Я лишь с годами поняла, насколько тонко он умудрялся при всем при том индивидуально построить работу под каждого лидера, четко выводя нас на максимум к тому или иному сезону или старту.
— Так почему же вас, свою любимицу, он так и не смог подвести к личной победе ни в одной из трех ваших Олимпиад?
— Внутрь каждого спортсмена даже гениальный тренер залезть тоже не может. Каждый раз мне самой что-то конкретное мешало осуществить эту мою заветную мечту. Признаюсь, на две мои последние Олимпиады я приезжала ну просто никакая, прежде всего с точки зрения физической формы.
— В чем же все-таки корень противоречий между Александром Грушиным и Анатолием Акентьевым?
— В столкновении характеров двух амбициозных личностей. Мне кажется, весной все же в руководстве федерации произойдут изменения, и отношение к Грушину изменится к лучшему.