В субботу Ъ писал о коллегии Министерства энергетики, на которую приезжал премьер-министр Михаил Касьянов. Пристальное внимание премьера к Минэнерго не случайно. В этом году Россия по замыслу правительства должна наконец выработать энергетическую стратегию на два предстоящих десятилетия. При этом государство хочет само определять, сколько ресурсов должны добывать в перспективе российские компании и по каким маршрутам они будут их экспортировать.
Премьер с ходу объявил, что главной задачей Министерства энергетики в этом году должна стать разработка энергетической стратегии до 2020 года. По его мнению, стратегия должна не только стать "всеобъемлющей концепцией государственной политики в топливно-энергетическом комплексе, но и оценить продуктовую, региональную и отраслевую структуру российского ТЭКа". Это еще не все, потому что стратегия должна "увязать государственное регулирование и интересы частного бизнеса". Но стратегия не должна быть "инерционным прогнозом", она должна обеспечить сокращение зависимости российской экономики от мировых цен на энергоносители, одновременно расширив географию экспорта. Премьер отметил, что подготовка энергетической стратегии будет идти в три этапа: в марте правительство определится с концепцией освоения природных богатств Восточной Сибири и Дальнего Востока, в апреле рассмотрит программу расширения экспорта нефти и газа с Северо-Запада, а в мае обсудит энергетическую стратегию в комплексе. Михаил Касьянов подчеркнул, что доступ к "трубе" не должен "самовластно определяться рассуждениями членов комиссии, а для обеспечения принципа равнодоступности должна применяться готовая понятная формула".Эта фраза, видимо, насторожила министра энергетики Игоря Юсуфова. Воспользовавшись тем, что глава правительственной комиссии по использованию магистральных трубопроводов вице-премьер Виктор Христенко ушел в отпуск, господин Юсуфов заметил, что "поскольку решения комиссии постоянно запаздывают и тем самым снижают и прибыль нефтяных компаний и уменьшают доходы казны, то целесообразно было бы передать руководство комиссией в ведение Министерства энергетики". По словам министра, сам Виктор Христенко эту идею поддерживает. Попытавшись расширить полномочия своего министерства, господин Юсуфов подтвердил готовность Минэнерго параллельно сосредоточиться на создании главного энергетического документа страны и тут же перечислил самые актуальные проблемы — создание банка качества нефти и обеспечение прироста запасов ресурсов за счет передачи геологоразведки самим компаниям.
Затем слово взял президент компании "Транснефть" Семен Вайншток. Он сообщил, что при нынешних темпах роста добычи нефти (8-9% в год) к 2012 году Россия фактически захлебнется нефтью, то есть будет ощущать острую нехватку экспортных трубопроводных мощностей. Даже в том случае, если к этому времени удастся построить все задуманные сейчас новые маршруты транспортировки нефти. А проектов множество (см. карту). Это расширение мощности Балтийской трубопроводной системы (до 62 млн т в год), нефтепровод из Сибири в Китай (мощностью 30 млн т в год) и его ответвление, ведущее на тихоокеанское побережье до Находки (50 млн т), и мурманский проект, который должен соединить Западную Сибирь с мурманским портом (80-120 млн т). Сейчас по системе "Транснефти" Россия экспортирует 185 млн т нефти в год. "Добыча нефти в России к 2012 году предположительно составит 575 млн т в год, а мощности трубопроводной системы могут составить 549 млн т в год. Но эти цифры не учитывают ввод новых месторождений нефти, они рассчитаны только исходя из разработки нынешних. Но и без строительства новых направлений для поддержания системы в должном состоянии нужно будет инвестировать в нее не менее $3 млрд",— сосчитал господин Вайншток.
Тут на трибуну вышел глава ЮКОСа Михаил Ходорковский. Он также сказал, что самым важным ограничением, мешающим нефтяникам развиваться дальше, является не ограниченность рынков сбыта, не проблемы с уменьшением ресурсной базы из-за несовершенства порядка финансирования геологоразведки, а ограниченные возможности трубопроводного экспорта. Господин Ходорковский даже подсчитал, что каждый день отсрочки решения о строительстве нефтепроводов обходится стране в $10 млн. Потому что, как только цены на нефть упадут с нынешнего неоправданно высокого уровня до "нормального" (то есть до $18 за баррель), Россия будет вынуждена сразу сократить экспорт на 50 млн т в год, то есть потеряет $7 млрд. "Если у государства есть деньги на строительство нефтепроводов, то стройте, если нет — дайте построить другим",— господин Ходорковский прямо обратился к господину Касьянову. И, конечно, не удержался и все-таки сказал про наболевшее — соглашения о разделе продукции (СРП). "Режим СРП первые девять лет дает бюджету в два-четыре раза меньше налогов, чем национальный налоговый режим. Стране нужны деньги сейчас или через девять лет? Если уж так нравится СРП, то давайте сделаем СРП в строительстве нефтепроводов",— предложил премьеру господин Ходорковский (другие материалы о СРП см. на стр. 20).
Однако премьер остался непоколебим. Он вновь подтвердил, что частных нефтепроводов в России не будет. "Мало ли кто чего хочет! Может, кто-то захочет добывать в пять раз больше. Вопрос, а нужно ли? На него и призвана ответить энергетическая стратегия. Государство само должно определять, сколько и чего добывать, и контролировать трубопроводный транспорт",— поставил точку Михаил Касьянов.
АЛЕНА Ъ-КОРНЫШЕВА