последнее слово
Вчера в Саратовском областном суде началась завершающая стадия процесса по делу Эдуарда Лимонова, обвиняемого в призывах к свержению государственного строя, терроризме, создании незаконных вооруженных формирований и приобретении оружия. В первой половине дня закончились прения, после перерыва все шестеро подсудимых сказали последнее слово.Закончившиеся прения позиций сторон защиты и обвинения не изменили. Гособвинитель Сергей Вербин не воспользовался своим правом смягчить приговор подсудимым, отказавшись от части обвинений, и высказался по целому ряду спорных эпизодов дела. Господин Вербин самым решительным образом отверг предположения защиты о том, что некоторые свидетели и обвиняемые дали показания против Эдуарда Лимонова, потому что сотрудничали с ФСБ. "Если свидетели обвинения были на крючке у ФСБ,— считает Сергей Вербин,— то свидетели защиты были на крючке у НБП. Что в принципе одно и то же". Затронул обвинитель и происхождение бюллетеней "НБП-инфо" #4 и 5. По его словам, если Эдуард Лимонов и Сергей Аксенов и не принимали прямого участия в написании и распространении бюллетеней, то это не значит, что они не были вдохновителями и организаторами их создания.
Адвокат Сергей Беляк с последними репликами гособвинителя не согласился категорически. Господин Беляк утверждает, что сотрудничество свидетеля Артема Акопяна и подсудимого Дмитрия Карягина с компетентными органами секрета ни для кого не представляет. Адвоката категорически не устраивает и тот факт, что для Эдуарда Лимонова гособвинитель запросил больший срок, чем для Сергея Аксенова. Хотя обвинение против них звучит практически одинаково. Адвокат сравнил своих подзащитных с тандемом Джон Леннон--Пол Маккартни, при этом оговорив, что фамилия Леннона всегда стояла впереди только из алфавитных соображений.
В своем последнем слове господин Лимонов воздал себе должное в полном объеме. "Истинные размеры моей личности определит история",— сказал подсудимый. Однако тут же процитировал газету The Times, в которой он был назван "величайшим из живущих творцов русской нации". "На Западе наше место было бы между Greenpeace и Amnesty International,— считает Эдуард Лимонов,— а здесь нас совершенно незаслуженно считают экстремистами".
Он вновь попросил суд считать себя политическим заключенным и сравнил свою персону с Николаем Чернышевским, который также был "подвергнут арестованию", судим в Саратове по обвинению в написании прокламации и получил 20 лет каторги. Журнал "Современник", в котором сотрудничал Николай Чернышевский, Эдуард Лимонов сравнил с газетой "Лимонка" и сказал, что государство убило каторгой одного из лучших людей своего времени, дав заодно понять, что его самого может ждать та же участь.
"Наша вина,— сказал Эдуард Лимонов,— в том, что мы добились политического успеха. Нас обвиняют, что мы якобы затеяли заговор, не спросив у государства. Но почему государство само не затевает благородный заговор по улучшению условий жизни русских в странах СНГ?" Все обвинения против него господин Лимонов назвал "смехотворными", добавив, что власти недостает отваги сказать, в чем на самом деле она обвиняет лидера национал-большевиков.
В завершение своей речи Эдуард Лимонов вспомнил про "сотни репрессированных и убиенных" русских писателей. Он призвал суд не повторять ошибок прошлого, а его и остальных подсудимых — оправдать, чтобы потом не реабилитировать.
С Эдуардом Лимоновым в целом согласились и остальные подсудимые. Сергей Аксенов напомнил суду, что завершившийся процесс — уголовный только по форме, и попросил учесть это при вынесении приговора. Смоленский нацбол Владимир Пентелюк сказал, что подсудимые — не воры и разбойники, а обычные молодые люди, для которых слово "родина" — не пустой звук. Подсудимый Лалетин сказал, что хочет услышать объективный приговор для себя и своих товарищей.
Судья Владимир Матросов поблагодарил участников процесса за "определенные стойкость и мужество". Судья заявил, что процесс, по его мнению, прошел в целом корректно, а потом буквально сразил подсудимых, объявив дату приговора — 15 апреля. Нацболы и их лидер явно рассчитывали услышать другую, более раннюю дату. Однако вслух никто из них так ничего и не сказал.
"Мы удаляемся и будем долго думать",— сказал на прощание господин Матросов. Он не исключил, что думать суд будет даже дольше названного срока. В этом случае новую дату приговора судья объявит на заседании 15 апреля.
АНДРЕЙ Ъ-КОЗЕНКО, Саратов