Четверо российских военнослужащих погибли в Сирии во время боя в провинции Дейр-Эз-Зор. Двое из них были военными советниками, сообщило в воскресенье Минобороны России. По данным ведомства, во время столкновения были убиты 43 боевика. Дата атаки не сообщается. При этом зарубежные СМИ со ссылкой на правозащитников сообщают, что убитых россиян было больше: так, Сирийская обсерватория по правам человека, которая базируется в Лондоне, утверждает, что в ночь на среду в бою погибли девять россиян. Почему Россия продолжает поддерживать войска Башара Асада в Сирии? И почему данные по количеству жертв разнятся? На эти вопросы в беседе с ведущим Олегом Булкаком ответил обозреватель отдела внешней политики ИД «Коммерсантъ» Максим Юсин.
Фото: Геннадий Гуляев, Коммерсантъ
— Из Сирии все чаще поступают сообщения о погибших российских военных. Но при этом мы помним, что совсем недавно Владимир Путин и сирийский президент заявляли о почти окончательной победе над террористами в регионе. Как это можно объяснить?
— Ключевое слово — «почти». Окончательную победу одержать крайне сложно. Даже если захвачен формально контроль над всеми населенными пунктами, боевики уходят в пустыню и оттуда проводят свои рейды.
Никто не смог выиграть войну с партизанами никогда и нигде.
В Афганистане американцы, их союзники и правительственные войска не могут уже сколько лет — с 2001 года — выиграть войну, чуть ли не половина страны контролируется талибами. Здесь, конечно, не столь критическая ситуация, но вот этих нескольких тысяч боевиков «Исламского государства» [запрещено в РФ], которые остались, вполне достаточно, чтобы сеять хаос на значительной части территории страны. Тем более, это пустынная территория, там невозможно разместить блокпосты, мощные и хорошо защищенные, близко друг от друга — пока перекинешь подкрепление, пройдет слишком много времени. Боевики чувствуют себя хозяевами пустыни, инициатива у них, они имеют возможность такие атаки проводить. К сожалению, не видно никаких предпосылок к тому, чтобы это могло в ближайшие месяцы закончиться.
— На ваш взгляд, как долго Россия будет продолжать сотрудничать с правительством Асада в Сирии?
— Это ключевой вопрос.
Я думаю, что сотрудничать она будет еще долго. Но вопрос в том, каким будет это сотрудничество.
Пока с помощью России удалось решить главную, принципиально важную для правительства задачу — взять под контроль все анклавы, которые мешали нормальному функционированию и экономики, и просто сирийского государства. Если посмотреть на карту боевых действий, как она выглядела еще год назад и сейчас, контроль разительный: все анклавы, которые были,— под Дамаском, под Хомсом, под Хамой — ликвидированы. Дальше уже возникает вопрос: восстанавливать ли целостность всей Сирии и идти туда, где зона ответственности других государств? Например, провинция Идлиб не контролируется сирийским правительством — это зона ответственности Турции, туда вывезено огромное количество боевиков из всех сдавшихся анклавов, там, по некоторым данным, до 20 тыс. вполне себе боеспособных солдат. То же самое — в меньших, конечно, объемах, меньшей численности — касается провинции Дейр-эз-Зор.
Из сообщения Министерства обороны, между прочим, нет ясности, кто это был, и поэтому, когда утром оно появилось, возникали вопросы. Одно дело — запрещенное «Исламское государство»: это, конечно, неприятно, трагично, чудовищно, но хотя бы понятна логика и понятны последствия, как дальше с ними воевать. Но еще хуже было бы, если бы это нападение совершили проамериканские оппозиционные группировки, которые тоже там находятся; более того, они под защитой Соединенных Штатов — именно с этими группировками, я напомню, было печально известное сражение, в ходе которого погибли «вагнеровцы».
Но выяснилось из сообщения сирийского центра по правам человека, что это было «Исламское государство». И тут как раз возникает законный вопрос, случайно ли активизация ИГ и его способность организовать такую масштабную акцию совпали с тем, что туда несколько сотен боевиков были вывезены из лагеря Ярмук под Дамаском? Да, такая как бы была почетная капитуляция, но их выпустили вместе с семьями как раз в эту самую провинцию Дейр-эз-Зор. Но я думаю, в ближайшие дни мы узнаем, сказалось ли как-то их появление в провинции на активизации военных действий «Исламского государства». Но, как бы то ни было, там еще несколько сотен дополнительных мотивированных бойцов появилось. Поэтому вопрос: будет ли Россия так же активно, как до этого, помогать решать основные военные задачи правительству Асада, так же активно содействовать ему в военных действиях, можно сказать, на окраинах, на периферии? По большому счету, для выживания сирийского государства не так уж важно, кто там контролирует пустыню под Дейр-эз-Зором.
Вроде бы 23 мая был обстрел. Есть разные данные по числу погибших — четверо по данным Минобороны, девять по другим источникам. Даже в сообщении сирийских источников говорится, что не все погибшие россияне принадлежат Министерству обороны. Если там действительно есть «вагнеровцы», то тогда пазл сходится — может быть, действительно погибли четыре офицера, официально находящихся в структурах Министерства обороны, а другие — это россияне, которые помогают по другим каналам сирийским правительственным войскам.