губернатор Краснодарского края
"Для инвесторов важна не форма собственности, а прочная правовая база"— Вы с самого начала выступали против купли-продажи сельхозугодий. Тем не менее вы первым из всех регионов приняли свой закон в развитие федерального. Вы изменили свое отношение к проблеме частной собственности на сельхозземли?
— Мы решили не медлить с принятием своего закона. Он необходим. В нашем казачьем крае практически не было частной собственности на землю, а рыночный оборот сельхозземель — инструмент новый и острый. При той неразберихе, которая сопровождает каждое новое дело, риски потерять землю как средство производства при плохой правовой базе усиливаются. А в федеральном законе в итоге были учтены пожелания кубанцев. Главное для нас было — не допустить продажи пахотной земли иностранцам. И это получилось. Также нас устроило и то, что регионам дано право самим определять сроки введения земли в рыночный оборот. Еще когда на Госсовете обсуждалась концепция закона, я говорил о том, что нельзя все регионы России — от Кубани до Камчатки — равнять под одну гребенку. В России реально сложился земельный федерализм: у каждого региона свои традиции землепользования, своя степень готовности к рынку.
— Какие особенности у вашего закона?
— Наша главная задача сегодня — сохранить потенциал кубанской пашни, сохранить крупные кубанские агропредприятия, которые дают 80% товарной продукции. Поэтому мы внимательно отнеслись к вопросу выделения земельных участков в натуре. Ведь в федеральной аграрной стратегии получились нестыковки. С одной стороны, заявлено, что будущее российского села за крупным агропроизводством, а с другой — запущен механизм дробления хозяйств в виде оборота, точнее — выделения земельных долей в натуре, что может вызвать цепную реакцию развала. На Кубани более 600 тыс. человек владеют долями, на которые поделены земли сельхозпредприятий. У них в общей сложности почти 3 млн га, две трети кубанской пашни. 40% из них пенсионеры. Большинство предпочли передать свои доли в аренду агропредприятиям. Но они по федеральному закону имеют право продать, подарить, отдать в залог и т. д. Если не ввести ограничения на нарезку земли, то коллективное хозяйство, как лоскутное одеяло, затрещит по всем швам.
— Какие ограничения предусмотрены законом?
— О намерении продать свою земельную долю третьему лицу участник долевой собственности обязан в письменной форме известить остальных дольщиков или же опубликовать сообщение в газете. Если в течение месяца с момента получения извещения или публикации в СМИ остальные участники долевой собственности откажутся от покупки, то право на покупку имеет администрация края. Если и край в течение месяца откажется от покупки, то продавец может в течение года продать свою земельную долю по цене, не ниже указанной в извещении. Такая усложненная процедура оправдана: земельной растащиловки Кубани не будет.
— Много ли у вас желающих продать свои доли и сколько долей готов выкупить край?
— По прогнозам, желающих продать землю в счет своей доли не так уж мало, и на выкуп этой земли нам могут потребоваться значительные средства. Сейчас трудно сказать, какой будет реальная рыночная цена. Если считать по средней кадастровой стоимости — около 44 тыс. руб. за гектар, то выкуп только 1% пашни обернется краевой казне затратами свыше 1 млрд руб. Так что мы будем выкупать только наиболее ценные сельхозугодья.
— Многие вас критикуют за то, что вы установили слишком высокий уровень минимального размера сельхозугодий для сельхозпроизводства — 300 га и низкий уровень максимальной площади угодий в одни руки — 10%.
— Цифра 300 га взята не с потолка — это научно обоснованные расчеты по нашему региону. Практика показала, что фермерствовать на 20 га нерационально, это быстро истощает пашню. Необходим нормальный севооборот, а не так — подсолнечник по подсолнечнику... Через пять лет после такого фермерства на земле вообще ничего не растет. Что касается владений физического лица и его близких родственников, то мы решили остановиться на этой нижней границе.
— Для юридических лиц ограничения по площади сельхозугодий запрещено устанавливать. Не боитесь, что сельхозолигархи скупят всю Кубань?
— Такого мы не допустим. Кубанская земля была и останется у тех, кто ее обрабатывает.
— В результате принятия закона об обороте сельхозземель вы ожидаете появления на Кубани эффективного собственника?
— Почему-то считается, что эффективный собственник — это частный собственник. Как хозяйственник, могу утверждать: частная собственность — не панацея, а рыночный оборот земли — отнюдь не главный рычаг в подъеме села. Все зависит от уровня господдержки, от уровня менеджмента. Мы и до принятия закона не жаловались на нехватку инвестиций. В экономику края от иностранных инвесторов поступает до $600 млн в год. Всего у нас открыто 37 филиалов зарубежных компаний, зарегистрировано более 800 предприятий с иностранным капиталом. Давно работаем с такими крупными фирмами, как "Филип Моррис", "Пепси-Кола", "Тетра Лаваль" и другими. Активизировались и отечественные инвесторы. Компания "Очаково" еще в 2000 году вложила $200 млн в строительство завода по производству пива и напитков. Немалый объем инвестиций идет в переработку мяса и молока, в пищевую промышленность. И форма собственности на землю тут не главное. Для инвесторов важнее позиция местных властей, прочная правовая база — это создает благоприятный инвестиционный климат. Мы же добиваемся, чтобы и бюджетные средства, и частный капитал одинаково эффективно работали на благо Кубани.
Интервью взяла ИРИНА Ъ-ГРАНИК