Гендерное безразличие

Сегодня в кинотеатрах Москвы, Санкт-Петербурга и других городов России состоится прямая трансляция вечера одноактных балетов Парижской оперы. «Frolons» Джеймса Тьерре и «The Male Dancer» Ивана Переса — свежайшие премьеры, созданные по заказу худрука труппы Орели Дюпон, «The Art of Not Looking Back» Хофеша Шехтера — новый балет в репертуаре парижан и, наконец, «The Seasons’ Canon» Кристал Пайт — возвращающийся на сцену Opera de Paris хит 2016 года, ради которого и стоит идти в кино. Из Парижа — Мария Сидельникова.

Для московских театралов Джеймс Тьерре в представлениях не нуждается. Внук Чарли Чаплина, клоун, акробат, музыкант, режиссер-визионер и хореограф вот уже много лет приезжает на Чеховский фестиваль в статусе посла французского «нового цирка». На модную междисциплинарность, по-видимому, купилась и руководительница балета Парижской оперы Орели Дюпон, выдав выдумщику в распоряжение треть труппы и интерьеры Opera Garnier. Спешит нарядная публика по парадной лестнице, а у нее под ногами путается балетный артист в золотой шкуре дикобраза с лампочкой между глаз. Чем не цирк? Полулюдьми-полунасекомыми (хочется сказать: кафкианскими, но уж слишком пышны их костюмы) кишат и лестница, и большое фойе, и ротонда. Одни хаотично ползают, другие разъезжают на подложенных под живот тележках, третьи извиваются. Между ними случаются дуэты и прочие взаимодействия, призванные создать иллюзию сюжетности. Ее, ясное дело, здесь нет. Как нет и положенного законами иммерсивного театра вовлечения: ну лестница, ну ползают, ну сколько ж можно. Хотя не исключено, что на большом экране снятые на камеру монстры Тьерре окажутся куда эффектнее и убедительнее.

Хофеш Шехтер — новое имя для Парижской оперы. Но в англоговорящем мире прижившийся в Лондоне израильтянин хорошо известен. Он учился музыке, служил в армии, танцевал в Batsheva Dance Company у Охада Нахарина, а потом приехал в английскую столицу, отрефлексировал прожитое и выбился в многообещающие хореографы. Перенесенный на французов (точнее, на француженок, спектакль рассчитан на девять балерин) балет «The Art of Not Looking Back» Шехтер поставил в 2009 году, на пике своей популярности. И в нем есть все то, за что его часто и не любят: крайности — как движенческие, от задорных племенных плясок до военного паралича, так и музыкальные — то Бах, то отрыжка (для чувствительных выдают беруши). Есть личные травмы, которые он не перестает врачевать из спектакля в спектакль: не оглядываться назад — это не вспоминать мать, бросившую его двухлетним ребенком, и весь балет он ее то проклинает, то неловко объясняется в нежных чувствах. Все у него либо белое, либо — чаще — черное. Полутонов он не признает — даром что амазонское племя бьется в судорогах и мастурбирует в приглушенном свете, который оставляет лишь красивые контуры точеных фигурок. И надо сказать, что в шехтеровских конвульсиях француженки, особенно Марион Барбо, так самозабвенны, словно это шедевр как минимум Пины Бауш. И их отличная работа — единственное оправдание старомодным провокациям.

Приветом из прошлого выглядело и сочинение «The Male Dancer» Ивана Переса на музыку «Stabat Mater» Арво Пярта. Тридцатипятилетний испанец, выросший из танцовщика в хореографа в Нидерландском театре танца (NDT), вдохновился одноименным сочинением английского профессора Рамзи Берта, который более двадцати лет назад выпустил исследование о гомосексуальности в танце. То есть, грубо говоря, написал, что в балете много геев и это нормально. Утверждение это, понятно, сенсацию не произвело. Но Пересу мысль показалась свеженькой, и вот получилась мировая премьера в Опере. Как должен двигаться мужчина-артист? На что это должно быть похоже? Как он должен вести себя на сцене в современном мире и в Парижской опере, в частности? На все эти вопросы хореограф хотел было дать ответ, но дальше травестийной карнавальности, увы, дело не пошло. Десять артистов труппы (в том числе двух этуалей — Уго Маршана и Стефана Буйона) он переодел в женские наряды. Перья, стразы, кринолины, обнаженные ключицы и ягодицы — готовые персонажи для Альмодовара. Красиво. А дальше-то что? Самый выразительный мужской жест, в котором и сила, и слабость, и наглость, и поза, Перес заимствует у «Фавна» Нижинского. Остальное не припомнить. Пресны и мужские дуэты испанца, и соло — выпущенный под финал Маршан в шелковом халате на сцене откровенно скучал от того, что, кроме батманов и терзаний во вращениях, хореограф ему ничего не смог придумать.

Но и дикобразы, и нерадивые матери, и разряженные в пух танцовщики стерлись из памяти с первыми звуками «Времен года» Вивальди в авторской обработке Макса Рихтера. Зрители терпеливо ждали хит канадки Кристал Пайт «The Seasons’ Canon», который она поставила в Опере в 2016 году (“Ъ” писал о нем 30 сентября 2016 года) и за который получила главную балетную награду Benois de la danse. Тогда сокрушались, что на церемонии в Большом не было показано даже отрывка. Зато теперь есть шанс посмотреть спектакль целиком, и хорошо бы его не упустить.