В Думе готовятся ко второму чтению поправки в закон о банкротстве кредитных организаций, по которым ликвидацией банков будут заниматься юридические, а не физические лица. При этом ликвидировать банки, имеющие частных вкладчиков, должно только Агентство по реструктуризации кредитных организаций (АРКО). Предполагается, что это уменьшит число злоупотреблений при банкротстве. В любом случае не вызывает сомнения, что частные конкурсные управляющие потеряют банковский рынок, а АРКО найдет себе дело, позволяющее ему избежать собственной ликвидации.
На прошлой неделе ЦБ внес в банковский комитет Госдумы предложения ко второму чтению поправок в закон "О банкротстве (несостоятельности) кредитных организаций". Согласно им, ликвидацией банков-банкротов будут заниматься юридические, а не физические лица (конкурсные управляющие), как это происходит сейчас. При этом корпоративным ликвидатором банков-банкротов, привлекающих вклады физических лиц, должно стать АРКО. Ликвидаторами остальных кредитных организаций будут юридические лица, аккредитованные при ЦБ.
Если такой закон вступит в силу, то индивидуальные конкурсные управляющие банков останутся без работы. И это, естественно, не вызывает у них восторга. "Все сообщество конкурсных управляющих, а не только я, относится к идее создания единого корпоративного ликвидатора отрицательно",— говорит конкурсный управляющий Мост-банка Андрей Инце. Единственным вариантом для них останется объединение в организации и последующая аккредитация при ЦБ. Тем самым они смогут вернуть часть потерянного рынка. Правда, наименее привлекательную его часть — банки-банкроты, не занимавшиеся привлечением частных вкладов. Обычно это очень небольшие банки.
"Согласно законопроекту, ликвидацией банков-банкротов, привлекающих вклады физлиц, будет заниматься корпоративный ликвидатор в лице Агентства по реструктуризации кредитных организаций (АРКО). Арбитражные управляющие в данном случае выступают оппонентами такой концепции. Мы стоим твердо на своей позиции и считаем, что ликвидаторством банков, привлекающих частные вклады, должна заниматься государственная организация. Арбитражные управляющие же вправе объединяться в какие угодно организации. Согласно законопроекту, организации, кроме ООО, аккредитованные при ЦБ, вправе заниматься ликвидацией банков-банкротов. Но только тех банков-банкротов, которые не занимаются привлечением вкладов физлиц",— говорит заместитель председателя банковского комитета Госдумы Владимир Тарачев.
Западный опыт
Главной причиной отстранения конкурсных управляющих от процесса банкротства банков называется то, что они часто злоупотребляют своим положением. И в результате банкротство проводится не столько в интересах всех кредиторов, сколько в интересах управляющего и, может быть, близких к нему компаний. При этом ввиду того, что конкурсных управляющих множество, нормальный контроль за ними невозможен. В итоге кредиторы получают гораздо меньше, чем могли бы (см., например, интервью Павла Медведева на этой странице).Одним из аргументов, приводимых в пользу новой схемы ликвидации, является западный опыт. Внешне эта схема действительно схожа с западными аналогами. Например, в США с 1933 года существует так называемая федеральная корпорация страхования вкладов (FDIC). Она является единственным ликвидатором банков, попадающих под процедуру банкротства. Однако на деле американское банкротство существенно отличается от российского.
Американские банки попадают под процедуру банкротства, когда появляются первые признаки проблем. Они отслеживаются и контролируются специальными надзорными органами, которые докладывают о текущей ситуации в FDIC. И последняя, в свою очередь, принимает решение о ликвидации банка. Причем делается это без каких-либо судебных вмешательств, чисто административными методами. В случае, если у банка возникают проблемы, управление контроллера денежного обращения (OCC) передает банк в ведение FDIC. Таким образом, FDIC становится единственным управляющим конкурсной массы проблемного банка и его ликвидатором.
В России же ЦБ сначала отзывает лицензию у банков, а те попадают под процедуру банкротства только тогда, когда кредиторы обращаются в суд. Суд выбирает конкурсного управляющего для процедуры ликвидации банка-банкрота. После чего конкурсный управляющий начинает реализовывать его активы для выплаты кредиторам и вкладчикам. В России, в отличие от Америки, продать бизнес банка-банкрота в комплексе в процессе ликвидации невозможно. И начинается продажа банка по частям. При этом решение ЦБ об отзыве лицензии могут оспорить в суде заинтересованные лица — такие случаи далеко не единичны. Прекрасно удавалось оспаривать в судах и решения о банкротстве банков. В результате банки, будучи фактически банкротами, "живут" в течение того времени, пока длится судебное разбирательство. А оно порой тянется годами.
В итоге к моменту реального начала банкротства от банка может остаться одно название. И никакой вины конкурсного управляющего в этом не будет. Так что замена физического лица на юридическое в этом отношении мало что дает.
Восточный акцент
Тем не менее депутаты готовы пойти еще дальше. Председатель комитета Госдумы по промышленности Мартин Шаккум полагает, что в законопроекте о банкротстве банков на данный момент есть две основные проблемы.В первую очередь это проблема множественности корпоративных ликвидаторов. "Я лично внес в законопроект поправку, согласно которой единственным ликвидатором кредитных организаций будет АРКО. Это касается как банков, работающих с физлицами, так и тех, кто не привлекает вклады физлиц",— заявил он Ъ. Второй проблемой, по его мнению, является приведение законопроекта о банкротстве банков в соответствие с базовым законом о банкротстве. Здесь, по мнению господина Шаккума, "требуются многочисленные поправки".
В случае если поправки Мартина Шаккума пройдут, частные конкурсные управляющие банков окончательно потеряют этот рынок. И им, очевидно, придется переквалифицироваться на банкротства страховщиков, брокеров и финансовых компаний. Ведь создать, например, отдельный закон о банкротстве брокеров, и тем более об их корпоративном ликвидаторе, еще никому не пришло в голову. Хотя их клиенты также нередко являются физическими лицами. Возможно, дело в том, что на этом рынке просто нет государственного агентства, находящегося в положении АРКО.
Дело в том, что в последние годы агентство, создававшееся для реструктуризации банковской системы, пострадавшей от кризиса 1998 года, активно ищет себе новые сферы деятельности. Кризис давно прошел, нового пока не предвидится, проекты же, связанные с реструктуризацией отдельных банков, частью уже закрыты, а частью близки к тому. И если АРКО не сможет найти себе новое занятие, его могут внезапно ликвидировать, как это на прошлой неделе, например, произошло с Государственной инвестиционной корпорацией.
Следовательно, агентство должно стать нужным. Именно поэтому АРКО периодически и появляется в разнообразных законопроектах, то в качестве гаранта сохранности вкладов в банках (законопроект "О страховании вкладов"), то в качестве ликвидатора этих банков. И с этой точки зрения неважно, какая из функций окажется в итоге закреплена в законе,— главное, чтобы это произошло до окончания всех проектов по реструктуризации. Впрочем, даже если АРКО получит обе функции, особого противоречия между ними не возникнет.
Во всяком случае, схожим образом прекрасно работает американская система ликвидаторства и страхования вкладов. FDIC помимо ликвидации банков-банкротов занимается и страхованием вкладов, что заметно повышает покрываемость обязательств банка-банкрота. FDIC в процессе ликвидации преследует интересы вкладчиков и кредиторов в целом. Одновременно с этим она как организация, занимающаяся страхованием вкладов, заинтересована в том, чтобы ликвидировать проблемный банк как можно скорей. В случае затягивания процесса ликвидации конкурсная масса банка-банкрота рискует "упасть в цене" и FDIC будет трудно платить по обязательствам банка. Не исключено, что и в России эта система сможет нормально работать.
ВАРВАРА Ъ-ВАСИЛЬЕВА