иракский кризис
После судьбоносной речи госсекретаря США Колина Пауэлла на заседании Совета Безопасности ООН в среду госдепартамент развернул масштабную кампанию по разъяснению политики Вашингтона в отношении Ирака. В рамках этой кампании госдеп в конце минувшей недели устроил телемост с участием заместителя госсекретаря по Ближнему Востоку УИЛЬЯМА БЕРНСА, который ответил на вопросы представителей ведущих мировых СМИ. Россию в этой видеоконференции представлял корреспондент Ъ БОРИС Ъ-ВОЛХОНСКИЙ.
— Говоря о противодействии военным планам США со стороны членов Совбеза ООН, американские официальные лица упоминают Францию и Германию. Россия в этих высказываниях практически не фигурирует, хотя тоже выступает против войны и, как и Франция, имеет право вето. Означает ли это, что США не считают Россию серьезным оппонентом, или Вашингтон заранее уверен, что Россия не проголосует против? Если такая уверенность есть, то почему? Вашингтон и Москва уже обо всем договорились?
— Прежде всего должен сказать, что у нас и в мыслях нет не считаться с Россией и игнорировать важность нашего сотрудничества и партнерства. Напротив, в последнее время президенты Путин и Буш ясно дали понять, что у наших отношений огромный потенциал. Что касается вопроса Ирака, то нет ничего странного в том, что в России он активно обсуждается. Мы также отдаем себе отчет в том, что Россия не понаслышке знает, что такое терроризм, поскольку сама пострадала от его жестоких проявлений. Кроме того, мы понимаем, что общая угроза для наших стран состоит в том, что оружие массового поражения может оказаться в руках режимов, игнорирующих мировое сообщество, или таких режимов, которые отдадут это оружие в руки террористов. И мы полны решимости работать вместе с Россией на этом направлении. Это долгий процесс, и мы готовы пройти его вместе. И, разумеется, мы придаем большое значение диалогу с Россией в рамках Совета Безопасности.
— И все-таки я не понял: означает ли это, что вы уверены в том, как Россия будет голосовать в Совбезе?
— Я уверен, что Россия в конце концов займет взвешенную и трезвую позицию по отношению к существующей угрозе и к тем последствиям, которые вытекают из нее для ООН, для России и для США. Я уверен, что Россия взвешенным и трезвым взглядом посмотрит на тот факт, что Ирак не сотрудничает с ООН, и на тот факт, что время на исходе. Мы будем продолжать консультации и надеемся, что окончательное решение России будет базироваться на осознании всех фактов, о которых я только что сказал.
— Недавно госдепартамент объявил, что включит ряд организаций чеченских сепаратистов в черный список террористических организаций. Не является ли это частью закулисного торга?
— Нет, к проблеме включения тех или иных организаций в список террористических мы подходим на основании оценки их деятельности. У госдепартамента есть определенные, заранее разработанные принципы, в соответствии с которыми та или иная организация в него включается. Что касается проблемы терроризма, то я уже сказал, что у нас с Россией к ней общий подход.
— Министр обороны Дональд Рамсфельд позволяет себе гораздо более резкие высказывания, чем госсекретарь Колин Пауэлл — в частности, в адрес Франции и Германии. В какой степени госдепартамент и Пентагон координируют свою политику и высказывания своих руководителей?
— Самое простое, что я могу сказать как осторожный дипломат,— это то, что политику США определяет президент, и именно президенту принадлежит исключительное право формулировать ее в окончательном виде. В вопросе Ирака он выразил ее абсолютно четко: мы полны решимости призвать режим Саддама Хусейна к ответу. Разумеется, для любого, кто знаком с нашей системой, не является секретом, что в процессе выработки решений время от времени случаются дебаты, но в целом администрация работает как единая команда.
— Насколько тщательно вы просчитали возможную реакцию в исламском мире на военную акцию против Ирака?
— Мы просчитываем ее очень тщательно, поскольку ситуация на Ближнем Востоке очень напряженная. Но вопрос Ирака — только один из многих. В своих расчетах мы принимаем во внимание весь комплекс проблем, связанных с нашими взаимоотношениями с исламским миром. Например, палестинскую проблему, проблемы экономической помощи региону или проблему существования в регионе террористических групп. Каждую конкретную проблему нельзя выхватывать по отдельности, a la carte — как блюда в меню. Это целый комплекс проблем, и все они должны решаться во взаимосвязи, поскольку каждая из этих проблем затрагивает наши интересы и интересы наших друзей.
— Вашингтон говорит, что возглавит широкую коалицию для разоружения Ирака. Не могли бы вы хотя бы приблизительно подсчитать, сколько стран войдут в эту коалицию?
— Я думаю, вы видите, что в эту коалицию уже готовы войти буквально десятки государств, видящих опасность тех угроз, которые представляет иракский режим. Мы сотрудничаем в рамках ООН со многими странами, поддерживающими нас в стремлении его разоружить. Я думаю, что со временем этот список еще больше расширится.
— Американские газеты пишут, что если США увидят, что кто-то из постоянных членов Совбеза готов воспользоваться правом вето, то даже не будут ставить на голосование новую резолюцию против Ирака. Так ли это?
— Президент Буш уже сказал, что новая резолюция Совета Безопасности была бы желательна и полезна, но администрация не считает ее обязательной. Ныне действующая резолюция #1441, как и предыдущие, уже дает основания для самых решительных действий. Но, разумеется, мы будем вести широкие консультации с членами Совета Безопасности, чтобы выработать общий подход.