Нынешний сезон в Театре на Малой Бронной заранее окрестили "русским". И его главным событием и запланированным гвоздем должен стать спектакль по "Анне Карениной". Этот роман — одно из тех священных чудовищ русской литературы, на которое не поднимается рука у здравомыслящих режиссеров. А у Андрея Житинкина очень даже поднимается. Он руководствуется обратной логикой: чем серьезней произведение, тем легче его опошлить и вызвать в театральных массах праведное возмущение, а в театральных кассах — наплыв покупателей. Какой классический текст станет его следующей жертвой — не так уж и важно. Режиссер везде найдет свой любимый "концепт" — "и всюду страсти роковые, и от судеб спасенья нет". Причем, страсти имеются в виду вовсе не возвышенные, а самые что ни на есть земные: секс, насилие, наркотическая зависимость и так далее. При этом господин Житинкин уверяет, что все это он не выдумывает, а вычитывает у автора между строк. Так у Льва Николаевича режиссер-изыскатель вычитал, что Анна была морфинисткой. После рождения ребенка от Вронского она настолько привыкла к лекарствам, которыми глушила свою физическую и душевную боль, что вскоре перешла на опиум. Вот эта изломанная женская психика и привлекает режиссера в романе. Все остальные толстовские идеи вместе с Левиным, Кити и прочими персонажами Житинкин сбросил со своего корабля современности. Поэтому за "мысль семейную", если таковая в спектакле все же обнаружится, придется отдуваться в основном троим артистам: Евгении Крюковой (Анна), Олегу Вавилову (Каренин) и Геннадию Сайфулину (Вронский).
"Анна Каренина" в Театре на Малой Бронной
Нынешний сезон в Театре на Малой Бронной заранее окрестили "русским". И его гл
Нынешний сезон в Театре на Малой Бронной заранее окрестили "русским". И его главным событием и запланированным гвоздем должен стать спектакль по "Анне Карениной". Этот роман — одно из тех священных чудовищ русской литературы, на которое не поднимается рука у здравомыслящих режиссеров. А у Андрея Житинкина очень даже поднимается. Он руководствуется обратной логикой: чем серьезней произведение, тем легче его опошлить и вызвать в театральных массах праведное возмущение, а в театральных кассах — наплыв покупателей. Какой классический текст станет его следующей жертвой — не так уж и важно. Режиссер везде найдет свой любимый "концепт" — "и всюду страсти роковые, и от судеб спасенья нет". Причем, страсти имеются в виду вовсе не возвышенные, а самые что ни на есть земные: секс, насилие, наркотическая зависимость и так далее. При этом господин Житинкин уверяет, что все это он не выдумывает, а вычитывает у автора между строк. Так у Льва Николаевича режиссер-изыскатель вычитал, что Анна была морфинисткой. После рождения ребенка от Вронского она настолько привыкла к лекарствам, которыми глушила свою физическую и душевную боль, что вскоре перешла на опиум. Вот эта изломанная женская психика и привлекает режиссера в романе. Все остальные толстовские идеи вместе с Левиным, Кити и прочими персонажами Житинкин сбросил со своего корабля современности. Поэтому за "мысль семейную", если таковая в спектакле все же обнаружится, придется отдуваться в основном троим артистам: Евгении Крюковой (Анна), Олегу Вавилову (Каренин) и Геннадию Сайфулину (Вронский).