процесс
Вчера в Тверском суде рассматривалась жалоба депутата Госдумы Сергея Ковалева на генпрокурора Владимира Устинова, который, по утверждению правозащитника, неоднократно отказывал ему в предоставлении важных материалов и "препятствовал выполнению возложенных на депутата задач".
Заседание суда началось с того, что депутат Ковалев объяснил причины своей жалобы на генпрокурора Устинова. Уже несколько лет правозащитник возглавляет комиссию по расследованию терактов осени 1999 года. В рамках этой деятельности ему понадобились материалы уголовного дела в отношении сотрудников УФСБ Рязанской области. Напомним, что в сентябре 1999 года в одном из домов Рязани были обнаружены мешки с веществом, напоминающим гексоген. Жителей дома эвакуировали, а специалисты занялись изучением вещества. Дальнейшее происходило в условиях строжайшей секретности — известно только, что люди, проведя ночь вне дома, утром вернулись в свои квартиры, а мешки исчезли. Директор ФСБ Николай Патрушев, выступая по телевидению, сообщил, что в Рязани проводились учения с целью предотвращения терактов. И уголовное дело, заведенное по факту инцидента, закрыли.
Эта не совсем ясная история дала повод некоторым общественным деятелем подвергнуть сомнению заявления директора ФСБ об учебном характере рязанского ЧП. Например, бывший чекист Александр Литвиненко, попросивший политического убежища в Великобритании, неоднократно утверждал, что сотрудники ФСБ, якобы стоящие за взрывами домов в Москве и Волгодонске, планировали очередной "теракт" в Рязани, но им помешала бдительность местных жителей. Заинтересовалась этой историей и комиссия, возглавленная депутатом Ковалевым.
"Я думаю, власти, которые обвиняются в самом страшном преступлении — террористической деятельности, должны пойти нам навстречу и предоставить всю необходимую информацию, чтобы эти обвинения нейтрализовать",— говорил депутат. Однако надежды правозащитника не оправдались. В течение всего 2002 года он пытался получить материалы по рязанскому эпизоду, отправляя запросы генпрокурору Владимиру Устинову и неизменно получая отказ. Мотивируя причину отказа, Генпрокуратура сослалась на Гражданско-процессуальный кодекс, который не обязывает правоохранительные органы удовлетворять интерес народных депутатов.
В конце концов господин Ковалев, утверждающий, что по закону о статусе депутата правоохранительные структуры обязаны предоставить ему информацию, обратился в суд. Слушания в Тверском суде, которые должны были начаться 14 января, были перенесены на 4 февраля из-за несоблюдения некоторых формальностей, а также по причине болезни господина Ковалева.
15 января, как рассказал вчера суду правозащитник, генпрокурор Устинов позвонил ему в больницу и сказал, что "от депутата прокуратуре скрывать нечего и все необходимые материалы будут предоставлены". Он объяснил, что ранее ГП отказывалась сделать это потому, что в материалах дела упоминаются фамилии оперативных сотрудников. "Мы договорились, что фамилии будут зачеркнуты, и я смогу получить необходимые документы,— рассказал правозащитник.— Вчера (в понедельник.—Ъ) я явился в Генпрокуратуру и после беседы с Устиновым действительно получил все интересующие меня документы. Но в документе от 17 января, подписанном генпрокурором, черным по белому написано, что я не могу получить данные материалы, так как это не предусмотрено законом. То есть в устной форме прокурор пошел мне навстречу, а официальная позиция его осталась прежней. Так что же выходит — генпрокурор нарушил закон, чтобы удовлетворить мой запрос, или прокуратура обязана была с самого начала предоставить мне необходимые материалы и нарушила закон, не предоставляя их?"
Адвокат Карина Москаленко и помощник господина Ковалева Масгут Хафизов заявили суду, что депутат, "вынужденный тратить целый год на получение сведений, которые ему обязаны предоставить по закону в месячный срок, не может осуществлять свою деятельность народного избранника и заниматься выяснением обстоятельств дела, представляющего интерес для большинства населения страны". Действия генпрокурора юристы назвали "препятствием к осуществлению депутатской деятельности" и попросили суд признать их незаконными.
— Нормативные акты, на которые ссылается противная сторона, не запрещают предоставлять мне как депутату материалы уголовного дела, а все, что не запрещено,— разрешено,— сказал, в свою очередь, господин Ковалев.— Почему же официально прокуратура отказывает мне в предоставлении материалов, а неофициально — предоставляет их? Такая позиция мало что незаконна, она, извините, непристойна.
По мнению депутата, телефонный звонок генпрокурора 15 января с предложением предоставить материалы уголовного дела является следствием обращения депутата в суд. То есть господин Устинов решил пойти вразрез с заявленной позицией для того, чтобы депутат Ковалев, отозвав свою жалобу, не привлекал к этому делу интерес общественности. По мнению депутата, действия Генпрокуратуры наводят его на мысль, что власти пытаются скрыть подробности рязанского дела.
Отвечая на вопрос адвоката, чем помешала Генпрокуратура депутатской деятельности господина Ковалева, последний сообщил, что если бы он имел материалы уголовного дела во время своей поездки в Рязань, то смог бы опросить больше свидетелей инцидента. И, в частности, выяснить, кто из сотрудников ФСБ оказывал давление на жильцов злополучного дома с тем, чтобы они отозвали свои иски к спецслужбам.
— Я не понимаю, в чем конкретно были нарушены ваши права и каким образом действия Генпрокуратуры препятствовали исполнению ваших полномочий? — спросил истца прокурор Владимир Водолазский.
— Я подробно ответил на этот вопрос! — возмутился депутат.— Учения в Рязани нанесли серьезный ущерб жителям дома по улице Новоселов. Более того, у нас возникли сомнения, учения это были или иные действия? И интерес депутата к этому делу обоснован и неизбежен. Но в нарушение законодательных норм мой интерес не был удовлетворен. Если Генпрокуратура нарушила закон, то что же это за государство, в котором мы живем?
Прокурор Водолазский, объясняя суду позицию Генпрокуратуры, заявил, что в свое время депутатам была предоставлена выжимка из материалов рязанского дела "с исчерпывающей информацией". Поэтому дополнительное обращение депутата Ковалева "позволило Генпрокуратуре использовать закон, не обязывающий предоставлять ему материалы следствия. Документы такого рода депутату не нужны. Депутату нужна информация, которая и была своевременно ему направлена. Я думаю, право депутата ничем не нарушено..."
— Это не вам решать, исчерпывающей ли была данная информация! — парировал господин Ковалев.— И не вам решать, какие документы мне нужны!
Однако несмотря на то, что позиция депутата выглядела более веско, судья счел аргументы Генпрокуратуры убедительнее и отказал господину Ковалеву в удовлетворении жалобы без мотивировки этого решения.
— Мы довольны, что суд разделил нашу точку зрения,— сообщил Ъ после заседания господин Водолазский.— Тут была попытка превратить гражданское дело в политический процесс. Почему генпрокурор пошел на удовлетворение просьбы депутата после того, как письменно отказал ему? Потому что закон предоставляет генпрокурору право определять, в каком виде и в каком объеме рассекретить следственные документы.
Депутат Сергей Ковалев, в свою очередь, заявил, что намерен обжаловать дело в Мосгорсуде и дойти до Европейского суда: "Если бы было вынесено удовлетворяющее меня решение, я бы сказал, что в этой стране существует независимый суд. Но вынесенное решение вновь убеждает меня, что мы живем в условиях управляемой демократии, которую декларирует президент Путин".
ОЛЬГА Ъ-АЛЛЕНОВА