редактор отдела экономической политики
О чем, если совсем коротко, статья Владимира Мау? О том, как России изменить свое нынешнее незавидное положение в мировой экономике. Чтобы перестать быть сырьевым придатком цивилизованного мира, надо в этот мир встроиться. Методом "постиндустриального прорыва", то есть глубокой структурной перестройки экономики, причем специфической. Специфика "постиндустриального прорыва предполагает выдвижение на передний план задачи обеспечения гибкости и адаптивности экономической системы, способность экономических агентов быстро и адекватно реагировать на вызовы времени".
Не знаю у кого как, а у меня эта в принципе верная идея тут же вызывает ассоциацию с надвигающимся 300-летием Санкт-Петербурга.
Петр основал свою столицу не просто так: он "прорубал окно", то есть отправлялся вдогонку за Европой. Петербург — город европейский, особенно 300 лет тому назад. Но при Петре Россия, обретя чиновничество, табель о рангах и позаимствованную у побежденной Швеции модель госуправления, вполне европейской страной не стала. Иначе императору не пришлось бы собственноручно бить палкой ближайших сподвижников за неистребимую склонность к стяжательству.
Может быть, Россия догнала Европу в 1815 году, когда стала вершителем ее постнаполеоновской истории? Может быть, но ненадолго. Потому что Россию тянуло назад крепостное право, а крупнейшие европейские державы уже пережили буржуазные революции.
На мой взгляд, последний раз Россия (в составе СССР) достойно смотрелась на фоне США и Европы в начале 1960-х, когда у нас был космический приоритет. Отчасти и поэтому появилось так много сделавшее для того, чтобы Россия жила так, как она живет сейчас, и так горько разочаровавшееся в содеянном поколение шестидесятников. Десятилетие 1960-х — время, когда советская экономика росла не достижимыми потом ни в СССР, ни в России темпами. Но вот красноречивое совпадение: в 1961 году Юрий Гагарин летит в космос, а в 1962 году расстреливают рабочих Новочеркасска, затеявших забастовку из-за того, что цены на мясо оказались для них недоступными. Что может быть лучшей и горькой иллюстрацией индустриальных прорывов по-социалистически!
Потом было только хуже. Кончилось тем, что если в 1920-х на станках, кстати сделанных не в России, выбивали лозунг "Догоним и перегоним!", имея в виду Америку, и в 1960-х кое в чем ее все-таки обогнали, то теперь президент ставит задачу догнать по подушевому производству всего лишь Португалию.
Невольно вспоминаются споры из позапрошлого века западников со славянофилами, когда, по мнению последних, Европу и догонять не следовало. В принципе Владимир Мау предлагает перегнать не догоняя. В этом смысл "постиндустриального прорыва".
Вот только господин Мау не конкретизирует, как Россия может этот прорыв организовать. Потому что одна из главных целей его статьи вовсе не в том, чтобы придать энтузиазм реформаторам (неслучайно он с сочувствием пишет об "усталости" кабинета Михаила Касьянова после трех лет трудов). Ему важно защитить правительство от нападок. Именно поэтому он не проводит никаких четких рубежей "стратегического прорыва", избегает цифр, по которым эффективность деятельности кабинета может подвергнуться измерению, а там, глядишь, и критике. Поставленную же им во главу угла "гибкость и адаптивность экономической системы" каждый волен измерять по собственной шкале.
Есть, правда, и более откровенные высказывания на ту же тему. Владимир Жириновский, например, совсем недавно выступил с весьма любопытной инициативой: раз клонирование имеет в развитых странах спорный правовой статус, России этим надо воспользоваться, чтобы застолбить за собой приоритет в этой уж точно постиндустриальной технологии, на которой будет построена медицина будущего. Как всегда у господина Жириновского, без налета скандальности не обошлось, но в принципе его идея как раз в русле "постиндустриального прорыва". Вопрос же о том, сумеет ли аналогичные идеи вовремя уловить и поддержать "адаптивная система", на которую возлагает свои надежды Владимир Мау, остается открытым, как и вопрос о способах поддержки этих самых идей.
Моисей, если верить Ветхому Завету, 40 лет водил свой народ по синайской пустыне, чтобы не осталось ни одного человека, помнившего египетское рабство. Россия нарезает круги в погоне за европейской цивилизацией уже 300 лет. За это время изменилось многое: США стали единственной сверхдержавой, Европа объединилась, Япония сначала продемонстрировала череду экономических чудес, а потом скатилась в полосу затяжного экономического кризиса, появились и поблекли другие "азиатские тигры" — вот только Россия с завидным постоянством все больше отстает.
300 лет безуспешной погони — занятие изнурительное. "Караул устал" и, похоже, в "постиндустриальный прорыв" уже не рвется.