The real test of China`s appetite for reform
Реальный показатель того, насколько Китай готов к проведению реформPEI MINXIN
ПЭЙ МИНЬСИНЬ
Недавние сообщения о планах проведения смелой административной реформы в Шэньчжэне, первой особой экономической зоне в Китае, дали основания предполагать, что новые лидеры страны, возможно, задумались о том, чтобы сделать политическую систему страны более открытой. Шэньчжэнь — самый свежий пример ощутимых перемен. За последние месяцы в нескольких городских районах были проведены выборы на соревновательной основе в местные комитеты — гражданские объединения, ведающие мелкими местными административными делами,— что, по-видимому, было экспериментом по распространению выборного начала из сельской местности в города. По новому распоряжению, выпущенному коммунистической партией, секретари сельских партийных организаций должны участвовать в выборах на пост председателя партийного комитета, чтобы сохранить свои позиции в партии. Ху Цзиньтао, новый генеральный секретарь коммунистической партии, недавно произнес речь о главенстве конституции Китая. Он даже пригласил ведущих китайских специалистов по конституционному праву провести специальный семинар для членов политбюро.
Три влиятельные силы оказывают давление на руководителей Китая, подталкивая их к реформе политической системы страны. Главная из них — экономика; она стала более ориентированной на рынок и более тесно связанной с мировой экономикой. Несмотря на изменения в политике, которые привели к рыночным реформам, китайские лидеры ничего не сделали для того, чтобы развернуть государственные институты лицом к рынку. В результате государство сохраняет свой командно-административный характер и активно вмешивается в рыночные отношения.
Об этом говорят и размеры китайской бюрократии. Хотя доля государственных предприятий в экономике упала на 60% с 1979 года, число чиновников утроилось. Раздутая бюрократия и бесконтрольная власть порождает коррупцию. Политическая реформа потребует по крайней мере уменьшения числа чиновников. Судя по мерам, которые предлагается провести в Шэньчжэне, сокращение бюрократического аппарата станет главным пунктом реформ.
Вторая сила — это меняющееся общество Китая. Растущее благосостояние, экономическая независимость, доступ к информации и большая свобода передвижений привели к тому, что традиционные государственные методы социального контроля устарели. К счастью для коммунистической партии, нарождающийся средний класс не выказывает слишком много энтузиазма в отношении демократии. Однако было бы глупостью считать его политическую апатию чем-то само собой разумеющимся. Партии необходимо расположить к себе эту элиту и инкорпорировать ее в политический процесс.
Что еще более важно, сохраняющееся политическое бесправие радикализует две крупнейшие социальные группы Китая — крестьян и рабочих на умирающих государственных предприятиях, которые проигрывают от экономических реформ в сравнении с другими социальными слоями. Не в силах защитить свои политические интересы, эти группы все чаще прибегают к бунтам и уличным демонстрациям как средству выражения своего протеста. Придав политическому процессу более открытый характер, можно несколько снизить растущую социальную напряженность.
Третья сила исходит из самой партии — многие ее активисты начинают призывать к переменам. Результаты недавнего опроса среди официальных лиц среднего звена при Центральной школе компартии в Пекине показывают, что с 2000 года политическая реформа для них стала наиболее важным делом. Ли Жуй, бывший личный секретарь Мао Цзэдуна и заместитель руководителя организационного отдела партии, недавно опубликовал статью, в которой открыто призвал партию к проведению демократических реформ.
Однако потребность в таких реформах не обязательно означает, что режим пойдет на их проведение. Опыт демократических перемен в других странах показывает, что авторитарные режимы редко сами инициируют реформы, которые угрожают их собственной власти. В большинстве случаев политические и экономические кризисы принимаются ими как нечто неотвратимое.
Возможно, что китайские руководители пойдут на некоторые ограниченные реформы, исходя из собственных интересов. Не исключено, что они санкционируют административные реформы для сокращения бюрократического аппарата и борьбы с коррупцией. Но настоящим подтверждением серьезности намерений китайских руководителей проводить реформы стало бы их согласие на ограничение власти коммунистической партии. Это предполагает предоставление национальному и региональным законодательным собраниям большего контроля над государственными бюджетами и при утверждении назначений на важные исполнительные посты; предоставление независимости судебной власти и подчинение партии власти закону.
К сожалению, несмотря на некоторые, весьма слабые, признаки нового мышления в Пекине, нет никаких оснований думать, что китайские руководители готовы проводить такие реформы.
Автор является содиректором китайской программы при The Carnegie Endowment for International Peace.
Перевела ЕЛЕНА Ъ-БУШИНА